«Агата Кристи» выходит в море

Евгений не сразу понял, чего от него Витек хочет, а потом подскочил на кровати и схватил с тумбочки пульт. Как же он мог забыть! Вчера на юбилее об этом много трепались. Народ над ним, конечно, подшучивал, но некоторые очень даже уважительно к этому делу отнеслись. Еще бы: их друг-приятель-коллега решил в телевизионном реалити-шоу поучаствовать — заявку послал. Да и не в каком-нибудь, а в самом что ни на есть экстремальном. Это Витя так сказал, и все мужики с ним, поразмыслив, согласились. Потому что в игре этой надо было бабу в пару себе подобрать, да не просто, а с ребенком. То есть мать-одиночку. То есть уже получается не пара, а тройка… Дамочки-подружки отнеслись к этому известию ревниво-скептически. И обиженно вопросы задавали Евгению. Зачем, мол, и почему, и неужели тебе окружающие представительницы прекрасного пола не угодили. Женька их утешал, отшучивался. «Да никого я там в спутницы жизни подбирать не собираюсь, — весело говорил он. — Но плохо ли, девочки-мальчики, на две недели в круиз по морю отправиться? Да еще за съемки и деньги обещают платить. Да еще физию мою весь мир увидит, в том числе и заграничный. У меня ведь в июне как раз отпуск намечается. Чем деньги тратить, лучше их заработать. Да еще и не корячась, а развлекаясь». «Ну, может быть, тебя еще и не отберут, — морщили носы подруги. — Им не такие донжуаны нужны, как ты. А мужики серьезные и основательные. Которые жениться намерены». «А вот завтра и узнаем, — улыбался Евгений. — Завтра утром результаты отборочного конкурса будут объявлять. На телеканале „Невские берега“. Смотрите все! Заодно и выясним, права ли наша Людочка — к добру или к худу свое сорокалетие с музыкой праздновать!»

Оказалось, к добру. Увидев в телевизоре свою самую лучшую фотографию, где он налима пятикилограммового на весу держит, мускулами поигрывает и улыбается в тридцать два зуба, Женька довольно потянулся. «Нет, видать, им не только серьезные и основательные нужны, — подумал он. — А еще такие сорокалетние шалопаи, как я. Я этих девчонок, которых отобрали, вмиг бы в оборот взял. Жаль, что выбрать нужно только одну».

№ 10

«Опять выпивши, — подумал с горечью Колька. — Значит, снова пилить будет. Хотя бы для разнообразия трезвой с работы пришла. Так нет, не может без этого. И ответ на все один: „Работа у меня трудная, нервная. Сплошной стресс. А его снимать требуется“. Как будто нет других способов. Вон у Машки Горчаковой мать стресс вязанием снимает. А отец Ромки — в тренажерный зал ходит. У них тоже работа нервная. А эта!.. Уже перед пацанами и девчонками стыдно…»

— Рыжий! — послышался сердитый голос из коридора. — Опять мусор не вынес? Чем ты целый день занимался?

— Привет, ма, — сказал он, выходя из комнаты. — Ужинать будешь?

— А что у нас на ужин? — спросила она неприветливо.

— Котлеты с картошкой, сырники с вареньем, — терпеливо ответил он.

— Сырники я на завтрак съем, — подумав, сказала мать. — Давай котлеты. И чаю свежего завари. Покрепче.

— Уже… — буркнул Колька, исчезая на кухне. — Тебе письмо с телевидения пришло, — сказал он уже оттуда.

Екатерина Булычева замерла в неудобной позе.

— И ты молчишь? — пробормотала она. — Что там? Ты прочел?

— Я не читаю чужих писем, — ответил сын.

— Сколько раз я тебе говорила, что от тебя у меня секретов нет! — закричала мать, появляясь на кухне. — Где оно? Неужели тебе не интересно узнать, выиграли мы или нет? Господи, когда оно пришло? Ты же мог мне на работу позвонить!

— Оторвать тебя от сложной операции? — слегка усмехнулся Колька. — Подумаешь, срочная новость! Я очень надеюсь, что тебе отказали.

— Как ты можешь так говорить! — закричала Катерина еще громче, так, что где-то застучали в стенку соседи. — Ты что, не понимаешь? Это же… Давай его скорее!

— Поужинала бы сначала, — проворчал сын и извлек изрядно смятое письмо из кармана джинсов. — Что я должен понимать? Что мы на всю страну опозоримся? Какому придурку в голову пришло такой отстой выдумать?

— Замолчи! — потребовала она и стала вскрывать конверт.

— Ты бы ножницами, что ли… — недовольно сказал он.

Наконец, Екатерина извлекла заветный листок, глянула, побледнела и опустилась на ящик для обуви.

«Слава Богу, — подумал Колька. — Обошлось».

— Коленька, — забормотала она. — Коленька, сыночек… как же так… Так ведь не должно было…

— Ладно, ма, не расстраивайся, — бодро проговорил он. — В другую игру как-нибудь сыграем. Пойдем ужинать — картошка остынет.

— Так ведь не бывает, рыжий, — плачущим голосом сказала она. — За что нам такое… такая… подарок судьбы… а?

У Кольки ухнуло сердце. Он выхватил плотный бланк из рук матери и стал читать. Чем дольше читал, тем больше хотелось заплакать. «Так не бывает, — с отчаянием думал он. — Так не должно было быть. Ведь тысячи человек в отборе участвовали. Почему ее выбрали? Обычную медсестру, немолодую, пусть и красивую… Она же пьет, черт возьми! Теперь хоть топись. А из школы уходить уж точно придется!»

№ 11

Налоговый инспектор был предельно вежлив. Он не отказался от кофе и смотрел на Георгия почти дружелюбно. Но слова при этом произносил неприятные.