Читаем Агата Кристи полностью

Два первых поклонника впоследствии нашли себе чудесных жен, а разочаровал ли их ее отказ, осталось Агате неизвестным. Ей-то казалось, что она стала их благодетельницей. Возможно. Последнему жениху она, кажется, все-таки причинила боль, а главное, сама потом имела основания не раз задуматься — не сделала ли она тогда ошибку? Ему, бывшему полной противоположностью решительно во всем ее окончательному избраннику, она всю жизнь приписывала все достоинства, которых не находила у этого избранника. Он стал чем-то вроде запоздавшего Идеала. Что было бы, если бы она вышла замуж за этот Идеал? вероятно, Идеалом стал бы предшествующий отвергнутый поклонник?

Агата еще была молода, но годы понемногу шли. Здоровье ее матери резко ухудшалось, она стремительно теряла зрение и желала, наконец, увидеть дочь пристроенной за состоятельного и доброго человека, который станет ей опорой на всю жизнь. Ее дочь была помолвлена в очередной раз, но уже зрела мысль, что жених уехал в Индию зарабатывать средства напрасно — он не обретет невесту по возвращении. Агата была уверена, что в надвигавшемся разрыве виноват он сам: не ревнует, убеждает развлекаться, добропорядочно толкает на поиск более состоятельного мужа — разве так любят?

Приближалось Рождество 1911 года.

Глава третья

КВАРТИРА НА ЧЕТВЕРТОМ ЭТАЖЕ

1

По случаю праздника знакомое семейство давало бал для избранных офицеров из гарнизона Эксетера. Первым Агату пригласил прежде неизвестный ей младший лейтенант, блондин выше ее ростом, с дерзким и самоуверенным выражением красивого лица. Он был неотразим для девушек: превосходно танцевал, гонял на мотоцикле и собирался вступить в только что формирующиеся Королевские воздушные силы! Агата ахнула — аэропланы! но он рассеял ее иллюзии: просто в авиации гораздо быстрее сделать карьеру. Они протанцевали вместе все обещанные ему танцы и несколько обещанных другим: конечно, так не полагалось, но он отмахнулся от приличий, а она, как обычно, уступила.

Через несколько дней она увидела его в гостиной Эшфилда, запинающегося и краснеющего под взорами раздраженной неожиданным визитом миссис Миллер. Потом они посетили два праздничных концерта в Торки и Эксетере. Потом танцевали на новогоднем балу у соседей. Романтичная девица и трезво-практичный молодой человек. Они на всё смотрели по-разному, держались противоположных мнений по всем вопросам, казались друг другу непредсказуемыми и непонятными, у них не было ни одной обшей мысли или чувства, но… Исчезло «все же»: не требовалось преодолевать какие-то барьеры, убеждать себя в его достоинствах. Она чувствовала себя с ним легко, его неловкий напор вызывал в ее сердце радостный отклик, ей было просто пустить его в свою жизнь. Так Арчибальд Кристи сумел в одну неделю стать ее судьбой.

Их кружил общий вихрь. Он сделал предложение с ходу, без раздумий, в те же новогодние праздники.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей: Малая серия

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Документальное / Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное