Агатангел, или Синдром стерильности

Волк был романтиком, держал на рабочем столе фотографию жены, которая как раз писала диссертацию по философии и была беременна их вторым ребенком. Степан сидел на работе до поздней ночи, но ежечасно звонил домой, чтобы жена не чувствовала себя одинокой. Иногда он звонил даже тогда, когда в кабинете сидел кто-то из вызванных им сотрудников. Беседа с женой обычно ограничивалась с его стороны вопросом «Все нормально?», а с ее стороны — ответом «Все нормально» (вариант — «Да-да»). То есть либо у них действительно всегда все было нормально, либо ни о чем другом они не говорили.

Степан Волк активно занимался спортом и самообразованием, изучал английский, разбирался в компьютерах, читал всю украино- и русскоязычную прессу, которую только можно было достать в нашем городе, и любил порядок и конкретные договоренности.

Период, когда у власти оказался именно он, вынудил пессимистически настроенную часть редакции в очередной раз согласиться со Швейком в том, что не бывает так, чтобы не могло стать еще хуже. А другую, настроенную оптимистически, по-украински рассчитывать на то, что все, что ни (не?) делается, все к лучшему, на всякий случай оставляя в скобках крошечное «не» как символ сомнения, плацдарм для отступления и последней надежды.

Именно в этот период начали худеть редакционные кошки Кася и Тася, а в кабинетах друг за другом увядали цветы в горшках.

Их, эти цветы, редакционные работники начали сносить на работу еще до того, как закончился ремонт. Оказалось, никто из нас не представлял себе рабочее место без зелени. Пан Незабудко со свойственным ему размахом привез из Львова целую конструкцию для расстановки и развешивания горшков, смонтировал из нее несколько меньших конструкций и распределил по всем кабинетам. У каждого из сотрудников любимым оказался свой, отдельный вид растений. Пан Маргаритко увлекается разведением цитрусовых и фикусов. Дома их у него уже столько, что пройти между деревьями крайне трудно, поэтому он очень обрадовался, когда появилась возможность перенести часть растений на рабочее место. Его кабинет первым стал напоминать джунгли, в целом ему удалось разместить в довольно небольшой комнатке семнадцать фикусовых деревьев и десять цитрусовых.

Кабинет пана Фиалко не менее плотно заполнен традесканциями, тут спокойно могли бы собираться молодые шимпанзе и упражняться в лазанье по лианам.

Резкий курс на самоокупаемость, который вдруг взяла наша газета на третьем году своего существования, выявил неготовность к этому не только цветов и кошек, но и большинства наших сотрудников. Ничего удивительного: ведь с первых дней работы каждый из нас старательно лелеял в себе ощущение принадлежности к эксклюзивному проекту, гордился его элитарностью, а заодно и собственной неординарностью. Вместо этого Степан Волк предлагал нам несколько довольно простых для усвоения тезисов:

1) газета — это продукт, и делается он не просто так, а для продажи;

2) изготавливая продукт, ориентироваться нужно не на производителя, то есть на себя, как это было до сих пор, а на потребителя, то есть читателя;

3) реклама приносит деньги, а не занимает газетное место, поэтому относиться к ней следует с почтением и уважением, а не с презрением и пренебрежением;

4) если не хватает денег, необходимо уволить старых работников и на их место взять новых, которые согласятся работать за меньшие суммы;

5) каждый сотрудник должен выполнять первые три пункта, а когда будет не хватать мотивации, вспоминать о четвертом.