Агент 013

– Все так говорят, – кивнула Тамара Владимировна, идя следом за мной. – Удивляюсь, ну до чего у людей стандартная реакция на мою комнатку!

Я стояла с разинутым ртом. Комнатку? Зал примерно семьдесят квадратных метров! Одна стена состоит из огромных, от пола до потолка, окон, вторая, с дверью, сплошь завешена книжными полками, вдоль третьей тянутся консоли со статуэтками и посудой, а четвертая теряется вдали.

– Ну и размер! – восхитилась я. – Странно, что здесь такая крошечная кухонька!

– Еще больше тебя удивит ванная! – улыбнулась хозяйка. – Хочешь посмотреть?

Натыкаясь на кресла, столы, козетки, пуфики, тумбочки и прочую мебель, мы добрались до огромной дубовой кровати с пологом.

Тамара Владимировна распахнула дверцу одного из бесчисленных шифоньеров, но я увидела не платья, а небольшой унитаз, над которым висел душ. Рукомойника здесь не было, из стены торчал кран, под ним на полу маячил тазик.

– Супер, – вырвалось у меня, – квартиру проектировал сбрендивший архитектор! Вы моетесь, сидя на горшке? А куда девается грязная вода?

– Часть попадает в слив толчка, остальное на пол, там есть отверстие, оно ведет в канализацию, – пояснила Тамара Владимировна, закрывая дверцу, – садись в кресло!

Я плюхнулась в продавленные подушки, а хозяйка начала рассказывать историю квартиры.

Дом был построен богатым купцом еще во времена правления Николая Второго. Лавочник возвел аж пятиэтажное здание, почти небоскреб. После революции его живо расстреляли, а дом превратили в скопище коммуналок. Бабушке и дедушке Тамары достался бывший зал для балов. Ни кухни, ни санузла в нем не было, поэтому семья пользовалась общей с соседями уборной на четвертом этаже, варила обед на третьем, а мыться ходила в баню. После Второй мировой войны в семье Куклиных появился зять, отец Тамары, рукастый мастеровой человек, который сообразил, что две прилегающие к огромной комнате каморки можно превратить в личную кухню и ванную. Каким образом родители смогли оформить жилплощадь как отдельную квартиру, Тамара не знала. Она просто живет тут с рождения и не собирается уезжать.

– Весь дом уже поменял жильцов, – объясняла старуха, – на втором этаже раньше пять семей жило, а теперь один бизнесмен. Он людям отдельные квартиры приобрел, уезжали все с радостью. На третьем и четвертом тоже Шанхаи гудели, их банкиры расселяли, лишь мы с Мотей на пятом этаже остались. У меня зал, у нее бывшая буфетная, семь квадратов, зато кухня полноценная и туалет с ванной здоровущей. Там Мотин бывший муж живет.

– В сортире? – уточнила я.

– Он аж двадцать метров, – хмыкнула Тамара Владимировна, – кровать влезла, столик. Конечно, не очень удобно, когда Мотя и ее новый супруг в туалет хотят!

– Жуть, – поежилась я.

Тамара Владимировна поджала губы.

– Люди хуже живут. Я ни за что отсюда не сдвинусь! Мне много раз предлагали двушку, но я не уеду из родительской квартиры. Враги мои это поняли и начали травлю. Один олигарх старается, имени его я не знаю, сюда его адвокат приходит, вертлявый парень, кличут Осипом. Где-то у меня его визитка валяется. Эй, Полковник, найди бумажку!

Куча пледов на кровати зашевелилась, из нее высунулась небольшая мордочка с бородой, круглыми глазами и лохматыми ушами.

– Обезьянка! – подпрыгнула я.

– Сама такая, – обиделась Тамара Владимировна, – это собака.

Небольшое четвероногое вылезло полностью.

– Что это за порода? – продолжала удивляться я. – Никогда такого не видела.

– Пти Барбансон из Сен-Барбансона, – ответила старушка.

– Какая странная кличка – Полковник, – не удержалась я.

– Еще есть Сержант, – улыбнулась бабуля, – он, как понимаешь, моложе и состоит в подчинении у Полковника. Смотри.

Тамара Владимировна выпрямила спину и громко сказала:

– Что у нас сегодня происходит? Полковник! Где визитка противного адвокатишки?

Пес пошевелил бровями. Понимаю, что большинство из вас сейчас возразит: «У собак нету бровей». Но у Полковника они были, и он мог ими двигать. Из-за большой подушки в изголовье гигантского ложа показалась еще одна морда, тоже лохматая. Полковник издал звук, похожий на кашель. Вторая собака начала выбираться из укрытия: тело вытянулось на кровати почти до середины матраса. Наконец показались задние ноги.

– Это Сержант, – познакомила нас хозяйка.

– А он какой по-породы? – очумело спросила я и услышала в ответ:

– Пти Барбансон а-ля эскимос.

– Но псы абсолютно не похожи, – возразила я, – у них только растительность на морде одинаковая!

– Разве француз идентичен эскимосу? В смысле люди? – заморгала Тамара Владимировна.

– Не очень, – признала я.

– Тогда почему ты ждешь, что северная собака будет близнецом европейской? – спросила она. – Есть бурый медведь, а есть белый.

– Ага, – кивнула я, наблюдая, как «эскимос» медленно, словно варенье, стекает с кровати на пол, – но у Сержанта очень короткие ноги!

– И что? – нахмурилась Тамара Владимировна. – Согласна, Сержант отнюдь не красавец, но он обладает кучей талантов! Ты пришла сюда обсуждать размер его лап? Меня травят звуком! Надо отыскать и обезвредить его источник.