Агент 013

«Если хватать кусок, то жирный», – так рассудила Алиса. С фанатом оборотистая девица договорилась на раз-два. Алиса поплавала по Сети, выяснила кое-что про Федулова, купила в комиссионке на Тушинском рынке старую мужскую рубашку, а в мясном отделе кусок сырой говяжьей печени, превратила чистую сорочку в окровавленную… и получился раритет! Пальчики оближешь!

Умная девица сама на свидание с клиентом не пошла, отправила младшего брата. Вот только «фанатом» был Коробков, а с деньгами пришла я.

– Вы идиоты! – в сердцах воскликнула я. – Неужели полагали, что это вам сойдет с рук?

– Тетя Таня, тетя Таня, – испуганно бормотал Павлик, – простите! Не говорите никому! Я больше никогда! Очень хотел купить мотоцикл! Один раз попробовали! Больше не будем! Если Игорь Григорьевич узнает, он нас выгонит, отцу своему сообщит, Григорий Игоревич мамке стукнет. Ой! А она наваляет!

– Прежде чем совершать дурной поступок, подумай о последствиях, – сердито ответила я.

Да Павлик инфантильный! Ну с какой стати, когда я потребовала соединить меня с хозяином, мальчик рассказал про его заболевший живот? Я сразу поняла, о ком речь. С какой стати он сглупил? Потому что дурак! А еще испугался, что ему влетит от старших!

– Тетечка Танечка, – хныкал тем временем Павлик. Он съежился и напоминал второклассника. – Я просто хотел мотик! А как вы догадались, что рубашка не Федулова? Алиска его фотки нашла, подобрала похожую.

Я постучала пальцем по виску.

– Ты глупец! Сказал мне: «Посмотрите на снимок, здесь Федулов в момент ареста. Его кто-то на мобильник щелкнул».

– И че? – не понял тинейджер. – Простое дело! Все в интересный момент мобильники вынимают, щелкают на память, снимки в блоге выставляют. Это прикольно.

Мне стало смешно.

– Павлик, ты понимаешь, почему люди моего возраста называют телевизор ящиком?

– Ну… типа… там глупые программы? – предположил паренек.

– Но почему именно ящик? – повторила я.

– Не задумывался, – признался Павел, – просто так говорят.

Я вздохнула. Между человеком, который хвастает: «У меня очки как у Джона Леннона», и тем, кто говорит: «У меня очки как у Гарри Поттера» – огромная дистанция. Кстати, оправа знаменитого битла почти идентична той, что у мальчика из книг Джоан Роулинг. Вот только возраст их фанатов разный. Поймет ли поттерист битломана? Слышал ли он вообще о ливерпульской четверке? Павлик не знает, что в семидесятых-восьмидесятых годах прошлого века телики были не плоскими, не висели на стенах, а походили на здоровенные ящики, часто отделанные пластиком, имитирующим дерево.

– Зайчик, – с жалостью произнесла я, – Сергея Федулова взяли под стражу в начале девяностых. О каких мобильных с фотокамерами ты говоришь? О них тогда даже не слышали, не было самых простых сотовых.

Павлик опешил, потом громко заплакал.

Глава 22

Не успела я вернуться в офис, как Чеслав огорошил меня заявлением:

– Венев умер.

– Знаю, – отмахнулась я, – у него во время операции отказало сердце.

– Я о Григории Игоревиче, – пояснил босс.

– Как? И он тоже? – ахнула я.

– Скончался в реанимации в шесть утра, – сказал Чеслав, – инфаркт развивался слишком бурно.

– Не повезло, – пробормотала я, – ни отцу, ни сыну. Я всегда считала аппендицит ерундой, вроде как зуб удалить. Неприятно, может, больно, но не опасно.

– Если у тебя аллергия на лидокаин или обестезин, запросто можешь и в кресле стоматолога тапки отбросить, – влез с замечанием Приходько, сидевший на диване.

– На теле Игоря Фатима обнаружила характерный синяк, – продолжил Чеслав, – в виде…

– Дракона! – подпрыгнула я. – «Ручка» Харитонова!

– Похоже на то, – согласился шеф.

Мы с Федором уставились друг на друга, Чеслав сделал вид, что не заметил нашего изумления.

– Таня, через пятнадцать минут в офис приедет Рената Васькина, побеседуй с ней, выясни…

– Прости, – отмерла я, – но я никогда не занимаюсь двумя делами одновременно. Понимаю, у нас не хватает сотрудников, Федор пока практикант, самостоятельное расследование ему нельзя поручить, но…

Чеслав нахмурился.

– Разве я велел впрягаться еще в одни сани? Рената Васькина заявила о пропаже мужа, он сегодня не поздравил ее с какой-то их годовщиной. Не появился дома.

Чеслав подровнял стопку бумаг на столе, затем протянул мне листок.

– Это фото супруга. Зовут его Юсит.

– Татарин? – предположил Приходько, который не видел снимка и не понимал, почему я лишилась дара речи.

– Фамилия исчезнувшего Кошмаровин, – договорил Чеслав, – Юсит Кошмаровин.

Федор выдернул из моих рук фото.

– Вау! Это же Осип Кошмаров собственной персоной.

– Юсит Кошмаровин, – ожила я, – наверное, «спецагент» заявил о потере паспорта, получил новый документ, а старый чуть-чуть подретушировал. «Осип» легко превращается в «Юсит», надо лишь приписать в имени пару палочек-закорючек и к фамилии окончание «ин» присобачить. Был Осип Кошмаров – стал Юсит Кошмаровин. Просто, как чихнуть.

– Он еще и двоеженец! – восхитился Коробок. – Наш пострел везде поспел!

У Чеслава на поясе запищал телефон, босс глянул на экран.

– Таня, Рената тебя ждет.

Я вскочила и побежала в переговорную.