Агент

— В моё ведение перешли документы особой секретности, — качнул головой Ильин. — Все планы по направлению развития железной дороги, все подготовительные работы и расчёты для оных. Некоторые планируемые направления и ответвления дороги необходимо было держать в особом секрете. Кроме того, следовало контролировать состояние насыпи, шпал и полотна непосредственно в самой зоне. Пути ведь здесь эксплуатируются довольно активно, отчего угроза прийти в негодность весьма велика. А иных специалистов моего уровня, Зигмунд Зигмундович о том осведомлён, не то что здесь, во всём государстве не сыщется.

— А что за секретные ответвления такие с направлениями? — эта тема особенно меня заинтересовала. — Куда они должны были вести?

— Через некоторые баронства к пределам герцогства. В частности, требовалось у границ с Пермским государством вывести пути к совершенно определённой точке на уже строящейся официальной ветке. При этом проложить дорогу следовало так, чтобы обойтись минимумом горных работ, как то: рытьём тоннелей, возведением насыпей и строительством мостов. Поскольку ресурсы и средства и без того задействованы немыслимые. Посему я и не усомнился в заинтересованности самого государя в данном проекте.

— И вы всем этим занимались в одиночку? — удивился Холмов.

— Ну почему же, — пожал плечами Ильин, — непосредственно на участках занято несколько нанятых для того горных и дорожных инженеров. В скором времени я должен был проверить их работу. Кстати, господин Штольц, я вспомнил, где слышал вашу фамилию. До меня были доведены ваши уточнения о зазорах в рельсовом полотне. Значит, это вы тот новый коронный дознатчик, что явился к нам из иномирья?

— Он и есть, — не стал я отнекиваться. — Только в управлении произошла реорганизация, и я теперь при нём на правах фельдагента.

— Это не важно, — отмахнулся инженер. — Главное, что мы проверили ваши рекомендации. При проходе короткого состава на невысокой скорости нагрев полотна не являлся критичным. Однако испытания даже чуть с большим количеством тяжёлых буксируемых вагонов на экстремальной скорости, потенциально необходимой при ведении боевых действий, продемонстрировали вашу правоту. Посему должен выразить вам своё почтение и радость от знакомства. Благодаря вам я внёс в свою дальнейшую работу некоторые поправки. А также мне поручили контроль реконструкции уже проложенных путей.

— Всё это вряд ли теперь у вас получится, — покачал я головой. — По крайней мере, в обозримом будущем. Вон, уже Гордей возвращается. Так что теперь мы отправимся в доки, после чего постараемся вывезти вас отсюда. Вся ваша деятельность приостанавливается до прояснения ситуации. Как утверждает высокое начальство, оно не особо в курсе проводимых здесь работ по вооружению составов. И значит, предстоит разбирательство с участием самых влиятельных особ. Вам уготована важная роль свидетеля, поскольку, сдаётся мне, втянули вас в это дело отнюдь не честным путём. Кстати, — осенило вдруг меня, — вы говорили о секретных документах. Они случайно не у вас хранятся?

— Нет, ну что вы, — отмахнулся Ильин и указал на здание конторы: — Они здесь, в сейфе на втором этаже.

— Так, может, — обрадовался я, — навестим сторожа и заберём бумаги с собой? Что мы, с каким-то замшелым пеньком не справимся? Лучших доказательств, чем секретные документы, и не придумаешь.

— Увы, — разрушил Ильин такой чудесный план, — не выйдет. Шифр от сейфа знает лишь специальный охранник, что приходит в контору лишь поутру. И сам сейф вам не вывезти, — предвосхитил он следующий мой логично назревший вопрос, — слишком уж большой и тяжёлый. Всех ваших сил на то не хватит.

Как говорится, неприятно, но не смертельно. Есть шанс даже без бумаг вернуться в комитет победителем на белом коне. И речь вовсе не о флегматичной Торопке.

Гордей молча подошёл к нам, махнул рукой отцу и пошагал рядом с плавно тронувшейся телегой.

— Что ж, раз с документами у нас не выгорит, тогда расскажите, — собственные недавние слова про влиятельных особ напомнили мне о кере Сотексе, — что вы думаете о вооружении тех поездов, что здесь подготавливают? Вы ведь считали его необычным.

— Прежде всего меня удивила скорострельность орудий, как малого, так и большого калибра. Ну и относительно низкий уровень шума при выстрелах. Я даже обратился к графу Миассову, как к человеку, сведущему в оружии, но тот усомнился в моей оценке, сказав, что сие мне померещилось.

— И тогда вы решили сообщить об оружии в комитет? — подытожил я.

— Сообщил, — пристально глянул на меня Ильин. — Однако про то вне комитета никто не должен был узнать. Посему ваша осведомлённость весьма для меня удивительна.

— Это потому, — решил я не скрывать правду, — что я работаю ещё и на комитет. Обличён, так сказать, некоторыми полномочиями. И это, соответственно, обязывает вас безоговорочно содействовать мне и следовать моим распоряжениям.