Агент

С приходом Ильина с дедом в броневике стало невероятно тесно. Шпроты в банке себя, наверное, куда вольготнее ощущают. А нам тут было ни повернуться, ни локтем двинуть.

— Держитесь, — скомандовал орк и двинул рычаги.

Броневик рванул назад, скакнув сразу на пару метров и протаранив кормой в заднюю стенку. Та, выскочив из верхних запоров, как я и предполагал, смогла удержаться в мощных напольных петлях и вывернулась наружу, превратившись в шикарный пандус.

Плохо только, что при этом рухнула крыша и боковые стенки тоже развалились, открыв нас на всеобщее обозрение.

В пору было вспоминать молитвы. Чтобы Миассовские пушкари не успели на нас навестись и пальнуть, и чтобы слишком уж резвый и самоуверенный Тимон не опрокинул машину набок.

Я-то думал, мы плавненько скатимся на рельсы. Но орк и не собирался осторожничать, дал по газам, буквально слетев по пандусу. Машина клюнула задом землю, грохнув об рельсы стальным корпусом и чуть не вытряхнув из всех нас души вместе с кишками.

В силовом агрегате что-то хрустнуло и, похоже, сдвинулось со своего места, запустив в салон клубы горячего пара. Ещё и угли из топки чуть не повысыпались. Хорошо хоть не обожгло никого и не ошпарило, а лишь превратило броневик в грёбаный хамам. Но я здорово испугался, что двигатель не выдержит и рванёт сейчас или просто лопнет по швам, сварив нас тут заживо.

Тимону же было чихать на все мои страхи, и он преспокойно продолжил упражняться в экстремальном вождении этой паровой каракатицы.

Левый рычаг на себя, правый вперёд — с невероятным скрежетом броневик затрясся и задёргался, поочерёдно цепляясь ободками разных колёс за рельсы, и крутнулся почти на месте. Он ещё не встал ровно поперёк полотна, а орк уже резко оттолкнул от себя оба рычага, кинув машину вперёд.

И кто-то ещё говорил, что это у меня агрессивный стиль вождения! Да они просто с Тимоном не знакомы! Этот безумец заставил броневик скатываться по насыпи практически наискосок, едва не завалив его на бок и умудрившись выровнять в самый последний момент, когда я уже готовился распрощаться с жизнью.

Разворот направо, и мы покатили вдоль поезда в сторону ворот. Теперь ни одна пушка не способна была нам навредить. Разве что с вышки охранников застрочил по нам пулемёт, затащенный кем-то из бойцов на самую верхотуру.

Пули зазвякали по корпусу броневика. Можно было бы ответить встречным огнём, но я, еле протиснувшись мимо орка к фронтальной оружейной консоли, выбрал для себя совсем иную цель. Короткими очередями я постарался сбить запор на перегородивших дорогу воротах.

Пули выбивали искры и оставляли вмятины на стальных створках, но толку от всех моих стараний заметно не было. А ворота приближались достаточно стремительно.

— Держитесь! — крикнул Тимон, и я сиганул назад, не желая первым прочувствовать на себе последствия таранного удара.

Моя попытка зацепиться за спинку кресла водителя оказалась безуспешной — в ворота мы врезались с такой силой, что руки соскользнули, и меня вновь унесло вперёд, приложив рёбрами о консоль и впечатав затылком в стенку броневика.

Это было очень неприятно. Но с ещё большей досадой мой слегка поплывший разум воспринял факт того, что броневик остановился, не сумев справиться с воротами.

— Надо было через забор пробиваться, — поправляя традиционно съехавшие на нос очки, запоздало высказал умную мысль Ильин. — Там проволока, она не такая прочная.

— Вам бы о том, Иван Федотович, — проворчал сзади Холмов, — чуть пораньше сказать следовало.

— Я думал, — шмыгнул носом Ильин, — наш водитель и сам сообразит.

— Хорошие ворота, — подытожил орк, вовсе и не собираясь оправдываться, в отличие от инженера. — Держитесь.

Хорошенько сдав назад, Тимон спрятал нас от пулемёта охраны, вновь отгородившись от вражеского огня поездом, покинутым нами и от того будто сразу осиротевшим. Повернул немного броневик на месте и доложил:

— Попробую снести соседнюю с воротами секцию забора. Дальше влево он, конечно, ещё хлипче, но там канава. Можем не проехать.

— Подождите, — Холмов полез наверх, — надо бы люк открыть. Дым разогнать да воздуха напустить. Дышать совсем уже нечем.

Чтобы откинуть крышку ему пришлось хорошенько высунуться наружу. Что и сыграло с инспектором злую шутку: вражеский дротик вонзился ему сзади под левую лопатку, и Шарап Володович, охнув, чуть не повалился вниз.

— Там «кавалерия» подоспела, — всё же спустившись к нам самостоятельно, пояснил он и болезненно покривился. — Эти ваши безопасники в цивильном, я заметил. Не меньше десятка человек. Часть из них к составу кинулась. Подозреваю, эти господа намерены воспользоваться вооружением поезда, чтобы открыть по нам огонь. Ещё несколько человек прямо сюда направляются.

— Могут попробовать догнать нас и забраться на броневик, — сообразил я и протянул свой пистолет Ильину: — Сможете приглядеть за люком? Если увидите, что кто-то появился в проёме, просто жмите на спуск. Только сначала с предохранителя снимите. Вон тот рычажок сдвинете и стреляйте.