Агент № 13

— Сильвия? — Балинт задумался. — Нет, что-то не припоминаю. А откуда у тебя это имя? — Балинт с любопытством взглянул на старого детектива.

Шалго рассказал ему, какую странную открытку нашел он в номере Салаи.

— И он не сказал вам, что за Сильвия ее прислала?

— Сказал, что, вероятно, кто-то решил его разыграть. Он и понятия не имеет, кто это мог быть.

— А что в открытке? — поинтересовался полковник Кара.

Шалго достал из кармана бумажку и, разгладив ее на ладони, прочел:

«По случаю твоего дня рождения тебе желают здоровья, успеха твои Бела Эндре, Немеш Мештер, Ласло Дери и я.

Целую, Сильвия».

И дата: «Семнадцатое июля тысяча девятьсот шестьдесят девятого года». — Окончив читать, Шалго передал бумажку полковнику Каре.

— Так ты говоришь, что почтовый штемпель на открытке от пятнадцатого числа? — спросил полковник.

— Именно так. Может, это шутка, а может, и зашифрованное сообщение… Ну, математик, попробуй ты разгадать загадку.

Кара, покусывая травинку, внимательно изучал текст на бумажке.

— Сильвия, — проговорил он. — Что это еще за птица?

— Мы пока этого не знаем, — сказал Шалго.

Кара, прищурив глаза и наморщив лоб, продолжал разглядывать текст.

Фельмери принял душ, надел свежую сорочку и наглаженные брюки и, сказав Лизе — на случай, если его станет искать полковник, — что он идет к Илонке, отправился на виллу Худаков.

У Илонки уже был гость — Казмер Табори. Инженер сидел на тенистой террасе, беседуя с молодой хозяйкой.

— А я думал, вы одна, скучаете. Прошу извинить, если помешал, — сказал лейтенант.

— Садитесь, садитесь, — пригласила девушка, показав рукой на плетеное кресло. — Все равно мне уже известны эти ваши приемчики. Наверное, опять хотите что-то у меня выудить?

— В данный момент я не на службе, — возразил Фельмери, усаживаясь в кресло. От его взгляда не ускользнула кривая усмешка Казмера.

— Вы ведь всегда на службе, всегда на посту, — заметил тот, протягивая лейтенанту пачку сигарет. Они закурили.

— Что верно, то верно, — согласился Фельмери. — Если работа по душе, трудно провести межу и сказать, когда ты занят службой, а когда отдыхаешь. Взять, к примеру, врачей. Врач — он и не на работе тоже врач. В любое время суток, везде и всюду. Вот и я, даже на отдыхе все равно остаюсь офицером органов госбезопасности.

— Интересно, как это человеку приходит в голову там работать? — словно про себя проговорила Илонка. — Хорошенькая профессия: охотник за людьми.

— Н-да, и в «избранном обществе» презираемая профессия, — с нескрываемой горечью подтвердил Фельмери. — Охотник за людьми! Такого определения я, признаться, еще не слыхал.

— Есть и другое: «охотник за черепами», — проговорил Казмер. — Такое слышали?

— А знаете, как все получилось? — спокойно продолжал Фельмери. — Мать моя, когда была беременна мною, увидела какой-то странный сон. Ну, была она женщина темная, непросвещенная. Поэтому наутро отправилась к ближайшей гадалке сон свой истолковать. Посадила ворожея мою мамашу под самое ветвистое дерево и говорит: «Узнай же, дочь моя, правду. Сам сатана ночью навестил тебя и печатью каиновой душу дитяти твоего еще во чреве материнском пометил. Горе-горькое, беда приключилась с тобой, девонька! Родишь ты сына, и будет он солдатом рати сатанинской. Не рабочим человеком, не врачом, не адвокатом, даже не инженером по электричеству, каким, к примеру, станет Казмер Табори, а будет твой сын упырем-кровопивцем, охотником за черепами. Через много-много лет повстречается твой сын-кровопивец в местечке Балатонэмед с одним большим коммунистом, с инженером Казмером Табори. Вот он-то и вырвет сыночка твоего из сатанинских когтей. Товарищ Табори объяснит ему все как есть, почему он по греховной дороге пошел. Докажет ему, что учение о классовой борьбе — это заблуждения отдельных людей и что на самом деле нет никакой классовой борьбы и нет никаких врагов — ни внешних, ни внутренних. А Виктор Меннель — уж и подавно никакой не иностранный шпион. Ну, убили его, бедняжку. Что ж тут такого? Сынок твой поблагодарит мудрого инженера Табори за советы, осудит свои кровавые негуманные действия, выйдет из рядов рати сатанинской и, очищенный духовно, подаст заявление в святой союз „хиппи“, объединяющий длинноволосых юношей, шлепающих босиком по земле и провозглашающих такую свободу». Вот что, товарищ инженер, приключилось со мною еще до моего появления на свет. Окончил я академию и стал лейтенантом у этих самых «охотников за черепами», а попутно защитил диплом на философском факультете Будапештского университета. Ну а чтобы успешнее «охотиться за иностранцами», изучил немецкий и английский языки. Однако надежд на лучшее не теряю и рассчитываю когда-нибудь тоже стать великим гуманистом вроде вас.

Фельмери замолчал, Казмер был явно смущен, Илонка же с невозмутимым видом полировала пилочкой ногти.