Агент чужой планеты

-- Молчи! -- Она обращалась к моему отражению.

Краткий миг, а может, целую вечность в комнате стояла напряженная тишина.

Замерло движение планет.

Вдруг я понял, что халатика на ней уже нет. Нет ничего, кроме тонкой золотой цепочки на высокой шее. Но я не осмеливался поверить. Богатое воображение нередко рождает галлюцинации.

-- Иди ко мне, -- сказала она моему отражению.

И я устремился на зов.

...Подробности того, что произошло между нами в ту ночь, предназначены только для глубинных тайников моего сердца...

Когда я опомнился, за окнами занималась бледная заря. Горячие волны нежности и благодарности переполняли меня. Я нашел руку Инны и прижался к ней губами.

-- Радость моя, теперь ты согласна стать моей женой? Теперь ты не откажешь?

-- Женой... -- нараспев повторила она, будто испытывая это слово на прочность. -- Боюсь, милый, я не гожусь для этой роли. Готовить, стирать, убирать, бегать по магазинам? Это отвратительно!

-- Нет-нет! На днях приедет Аннушка, жена Степана, они возьмут на себя все бытовые проблемы. А для городской квартиры тоже подыщем домработницу.

-- Что же остается? Постель?

-- Разве нам было плохо?

Она приподнялась на локте -- тонкая, но удивительно сильная и гибкая.

-- Если я тебе нужна только для постели, то нам лучше расстаться. Сразу.

-- Но почему, почему?!

-- Очень скоро это войдет в привычку и потеряет всю прелесть.

-- Чего же ты хочешь?

-- Обещай, что будешь делить со мной не только постель.

-- Конечно! -- воскликнул я. -- Все, что у меня есть, -- твое! С этой же секунды!

-- Ты не так понял. -- Она провела пальчиком по моей щеке. -- Не имущество, нет. Я имею в виду твои дела, твои замыслы. Я хочу все знать о них. Не считай меня, пожалуйста, наивной девчонкой. Даже папа говорил, что у меня мертвая деловая хватка. Я хочу проверить себя. Хочу попробовать. Хочу иметь собственное дело. Хочу быть хозяйкой своей судьбы. -- Каждое ее "хочу" звучало все жарче и заставляло меня думать о другом.

Я пытался было привлечь ее к себе, но она уклонилась:

-- Подожди, Вадик. Ты не ответил.

-- Ты все получишь... Все... И все узнаешь... Она тут же прижалась ко мне.

-- Ты такой доверчивый!

-- Это плохо?

-- Конечно! Вдруг на моем месте оказалась бы вымогательница? А ты бросаешься такими словами -- бери все...

-- На твоем месте не может оказаться никто другой.

-- Тебе нужна сильная и умная жена, а не раскрашенная кукла.

-- Сильная, умная и всегда желанная. Я ужасно рад, что нашел ее.

-- Ты не ошибся, милый. Вот увидишь. И еще: пока мы вместе, я не буду тебе изменять. Но и ты обещай.

-- Изменять тебе? Не враг же я собственному счастью! В тот день о делах мы более не говорили.

* * *

Свадьбу мы решили сыграть через год, о чем объявили ближайшему окружению незамедлительно.

Но прежде чем показаться с Инной на людях, я предпринял две акции.

Во-первых, сбагрил из города подручных Саныча, которые в ту судьбоносную ночь держали мою суженую под прицелами автоматов. Мне вовсе не улыбалось, что, увидев однажды нас с Инной на пару, они начнут строить разные домыслы.

Я велел Санычу передать каждому из них по отдельности, что они засветились, а потому должны мгновенно раствориться где-нибудь среди необъятных просторов бывшей империи. Хозяин, мол, жалует их за верную службу порядочной суммой, достаточной, чтобы начать на новом месте самостоятельное дело, но при одном непременном условии -- в наш город они более ни ногой. Предложение было охотно принято. Я отстегнул из своих запасников обещанное, и уже назавтра Саныч доложил мне, что об этих парнишках можно забыть.

Одновременно я помирил Инну и Саныча.

Собрав их за одним столом, я поставил между ними бокал красного вина, накрытый куском черного хлеба с солью.

-- Переломите хлеб и отпейте из этого бокала, а после пожмите друг другу руки и поклянитесь, что не держите в душе зла. Забудьте старые обиды. Мы нужны друг другу. Пусть же в наших отношениях царят мир и согласие.

-- Да разве я ссорился? -- смущенно пробормотал Саныч. -- Наоборот, я всегда ценил и уважал Инну Константиновну. А если в чем провинился -простите, -- он сложил руки на груди.

Который день он пребывал не в своей тарелке. Выражение обреченности не сходило с его физиономии с той самой минуты, когда он узнал о нашем с ней сближении. Несмотря на изворотливый и гибкий ум, он так и не смог справиться со своими надуманными страхами.

Но я не собирался потакать его комплексам, которые казались мне попросту смехотворными.

-- Вот и отлично! Что скажешь ты, милая?

-- Мне не в чем винить Саныча, -- сдержанно проронила она. -- Поэтому и прощать его не за что. Он стремился хорошо исполнить свою работу -- только и всего. Притом тогда он не узнал меня. Да если бы и узнал -- какая разница? Саныч -- верный помощник, -- произнесла она бесстрастным тоном, в котором мое чуткое ухо не уловило ни малейшей двусмысленности. Инна перевела взгляд на меня: -- Если же тебе хочется узнать, сержусь ли я на Саныча сейчас, то могу ответить искренне: нет. Я не против нашего сотрудничества.