Агент фейри

— Я просто пытаюсь уберечь тебя, Касс. Здесь небезопасно.

«Это ещё мягко сказано».

Она подняла руки.

— Прости. Я закончила толкать речи. Теперь тебе нужно принять решение. У меня есть лишь маленькая просьба.

— Какая?

— Итак, у Неблагих пять дворов…

— Шесть, — выпалила я.

Она приподняла бровь.

— Да? Мне известно о пяти. Страх, Сны, Ярость, Радость и Печаль. Какой шестой?

— Забудь, — пробормотала я.

Она озадаченно нахмурилась.

— Ну ладно, так вот, сейчас многое меняется в политике фейри, и нашим аналитикам надо обновить свои таблички. Потому что таблички — это лучший способ понять сложную борьбу за власть. Им нужны имена.

— Имена?

— Всего лишь высокопоставленные люди, правящие каждым двором. Всего лишь список имён. Мы можем получить это от своих источников, но они подумали, что ты будешь более надёжным информатором, — и снова её голос говорил одно, а глаза — другое. Они говорили «Сотрудничай, иначе они перестанут обращаться с тобой как с активом и начнут воспринимать тебя как угрозу».

Я уставилась на неё, уже не зная точно, кому я верна.

Она побарабанила пальцами по столу.

— Нам бы это очень пригодилось, Касс. Ситуация в Лондоне дерьмовая. Люди будут умирать, и нам надо это предотвратить. Просто дай нам список имён. Это никому не навредит, и в процессе ты сможешь защитить людей.

И я знала, что это защитит меня и позволит остаться в хороших отношениях с ЦРУ.

Глава 14

Какой бы усталой я ни была, сон отказывался приходить ко мне, хотя ночь уже наступила. Роан до сих пор не вернулся с каких-то сложных переговоров с Гренделем, так что я лежала в постели одна и с каждым поворотом с боку на бок всё сильнее запутывалась в простынях.

Я закрыла глаза, моля свой разум успокоиться. Может, когда-то я и обладала силами богини — контролем над чужими страхами, но я не могла сдержать собственные тревожные мысли. Может, мне нужен Роан рядом.

Как бы там ни было, я не могла отключить свой мозг. Я могла лишь представить, насколько Скарлетт ошарашена своей лучшей подругой, которая бросила успешную карьеру для того, чтобы прыгнуть в тёмную и извращённую сказку. Теперь она предлагала мне выход. Я не верну свою прежнюю жизнь, но я получу безопасность и защищённость. Я вернусь в свою страну. Должно быть, мои колебания сбивали её с толку. И она права — возможно, я могла спасти человеческие жизни. Эта война между Благими и Неблагими уже унесла немало ни в чём не повинных людей. И если всё не сложится по-нашему, лучше сохранить это предложение как запасной план, чтобы мы с Роаном смогли сбежать, когда ситуация сделается отчаянной.

Должно быть, где-то в два часа ночи я встала и уселась за стол. Я достала ручку и нацарапала список тех, что у власти, и их ролей. «Грендель Уила Брок, Двор Ужаса. Коэл Балор, Двор Ярости». Скарлетт права. Информация могла спасти жизни. Я это хорошо знала. Простой список мог спасти оперативников ЦРУ и британских граждан. Мне пока что не нужно делать выбор. Я могла немножко помочь, пока взвешиваю свои варианты. «Нифейн Эрнмас, Двор Радости».

Моя рука поколебалась, после чего я написала «Роан Таранис, Двор Похоти».

Я с трудом сглотнула. Что именно ЦРУ будет делать с этим списком? Просто внесёт в табличку, как и сказала Скарлетт? Если эту информацию они действительно могли получить где угодно, почему это ощущалось как предательство?

Стук в дверь прервал мои мысли. Я схватила бумагу со стола, скомкала и засунула в сумочку.

— Войдите, — произнесла я надломившимся голосом.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге стоял Роан. Я подавила свои нервные эмоции, стараясь казаться нормальной. Ощутит ли он то, что я чувствую… мою нерешительность? Мою вину?

— Обычно ты просто заходил и забирался в постель со мной, — я не смогла скрыть нотку сожаления в голосе из-за того, что этот сценарий не воплотился в жизнь.

— Я увидел, что у тебя горит свет. Не хотел врываться.

— Как дела с Гренделем? — спросила я.

— Мы заключили сделку сегодня утром. Я искал Сиофру и Абеллио вместе с моими охотниками, но меня прервали сообщением. От Элвина.

— Элвин? Он связался с тобой?

— Видимо, глава Двора Снов хочет встретиться.

— Когда?

— Прямо сейчас.

***

Пока мы ехали по тёмным улицам Восточного Лондона, заявление Гренделя звенело в моей голове. «Страх — самая древняя и самая могущественная эмоция». Гормал Балор сказал мне нечто похожее, когда я познакомилась с ним в логове дознавательницы. Может быть, всё логично — центр страха был самой древней частью мозга.

— Роан? Ты считаешь, что страх — самая могущественная эмоция?

— Так может думать только лич ужаса.

— Так что это, по-твоему? Похоть?

Мгновение спустя он ответил:

— Любовь — самая древняя эмоция и самая могущественная.