Агент фейри

— Очень хорошо. Это форт Неблагих, и Огмиос позаботился, чтобы он был готов практически ко всему. Несмотря на все его недостатки, он никогда не недооценивал Благих.

— То есть, у нас есть время.

Роан покачал головой.

— Не так много, как ты надеешься. Сомневаюсь, что у нас есть больше одной-двух недель. К сожалению, дворы Неблагих грызут друг другу глотки вместо того чтобы объединиться. Восстания, мятежи, фейри пытаются заполнить образовавшийся вакуум власти. Генерал Борво, который возглавляет большую часть армии Неблагих, скорее всего, подчинится приказам совета, республики. Нам нужны лидеры, нам нужен союз. Я должен объединить шесть дворов.

Я выгнула бровь.

— И как именно ты планируешь это сделать?

Он слегка улыбнулся.

— Угрожая, заключая сделки, умоляя и споря, пока совсем не охрипну. Бок о бок с тобой, если ты останешься.

Я прикусила губу.

— Бок о бок со мной?

— Ты Владычица Ужаса. Ты свергла Короля Огмиоса. Ты также одна из его детей. Для фейри ты не Кассандра Лидделл. Ты Кассандра… — он отвёл взгляд, напрягшись всем телом. — Того дома, к которому ты принадлежишь.

— Ты даже не можешь произнести его название. Ты действительно так ненавидишь этот двор?

Его глаза потемнели.

— Они убили всю мою семью. Весь мой двор. В какой-то момент я хотел поубивать всех фейри двора Уила Брок.

Я открыла рот, затем закрыла обратно.

— Очень надеюсь, что ты передумал.

— Фейри не может убить свою пару. Тебе ничего не грозит.

Я приподняла брови.

— Это единственная причина, по которой мне ничего не грозит от тебя? Какие-то официальные правила фейри «не убий свою пару»?

Черты его лица смягчились.

— Нет, конечно же нет. Ты другая. Ты Кассандра. И в любом случае, я это к тому, что у тебя есть законные основания претендовать на трон личей ужаса.

— Умеешь ты выразиться, блин, — я нахмурилась. — Погоди-ка. Я думала, мы устанавливаем республику? Почему мы всё ещё говорим о тронах? Республика означает, что мы избавляемся от наследной системы правления. Вам нужно свергнуть монархов, а потом избирать своих лидеров голосованием. Тебе надо почитать про Французскую Революцию.

Роан выглядел оскорблённым.

— Это не республика фейри. Это человеческая республика.

— Так как тогда устроена республика фейри?

— У каждого двора есть наследный правитель. Как ты среди личей ужаса, — он прочистил горло. — Среди фейри ужаса. Или я во Дворе Похоти. Но мы вмешиваемся только в период кризиса. Знать Неблагих избирает консула для надзора за каждым двором, и они принимают первичные правительственные решения вместе с другими консулами, назначают сенаторов и всё такое.

Я сморщила нос.

— Это не совсем республика в чистом виде…

— Это республика фейри, — повторил он. — Ты правда думаешь, что мне удалось бы уговорить королей и королев этих дворов примкнуть к республике, если бы это привело к их смертям? В любом случае, ты вправе наследовать трон ужаса.

— Я на троне ужаса? Да ты, должно быть, шутишь.

— Шучу? Пожалуй, как моей предначертанной паре, тебе нужно кое-что знать, — он закрыл книгу. — У меня полностью отсутствует чувство юмора.

Глава 4

Я шла по восточному крылу особняка, стуча каблуками по полу. Запах дыма до сих пор сохранялся в воздухе.

Прошлой ночью Роан оставался у моей кровати, пока я не начала задрёмывать. Он успокаивал мой разум историями о своём детстве — как он с его сестрой плели венки из жимолости и первоцвета, как притворялись королями и королевами на каменистых лесных тронах.

Я заснула с образами двух фейри-деток с золотистыми волосами, которые собирали цветы на берегу реки. Я была с ними, окунала руки в прохладную речную воду, ощущала течение пальцами и слушала их смех.

Теперь лучи послеобеденного солнца под углом падали в коридор, и я провела по покрытым сажей стенам дома Роана. Всё утро я наблюдала, как Роан накладывает гламур на особняк. С его силами он смог снова скрыть его от остального мира — поразительный магический подвиг. Наружная часть особняка превратилась из возвышающегося тюдоровского дворца в непритязательные кирпичные стены.

Видимо, его навыки магического гламура не ограничивались изменением цвета волос.

У окна я помедлила, чтобы посмотреть во двор. Здесь, внутри особняка, я видела настоящий тюдоровский дворец. Благие уничтожили своим нападением одно крыло, но три других гордо выстояли. Унылый лондонский дождь помог потушить пламя и теперь лился через обугленные дыры в потолке.

Задрожав, я прикоснулась к покорёжившейся оконной панели, осматривая еле тлеющее крыло, комки сырого пепла и почерневшего дерева. Какие воспоминания, связанные с этим крылом, сохранились у Роана?

Мне нравилось слушать рассказы об его прошлом, нравилось видеть теплоту в его глазах, когда он говорил о своей сестре и их приключениях. Всё его лицо менялось, когда он вспоминал об этом, и я словно видела нового Роана.

Если Роану когда-то понадобится, чтобы я успокоила его разум историями о своём прошлом, что я ему расскажу?