Агент Их Величеств, Часть первая (СИ)

Немного запоздало он понял, что в своём костюме выглядит как столичный франт (ну ладно, до франта Фигаро явно не дотягивал, но вот за мелкого фабриканта вполне мог бы сойти, если бы не ужасающий безразмерный саквояж, бьющий следователя по коленям), а в маленьких городках таковых не сильно жалуют. Однако высокий бородач с ярко-синими глазами (он, похоже, был тут кем-то вроде трактирщика) лишь приветливо кивнул головой, вытер руки о зелёный парусиновый фартук и, тряхнув гривой седых волос, усмехнувшись, сказал:

- Что, любезный, оголодали, небось, с дороги? Ну, присаживайтесь вона туда, на колоду. Да-да, там, где столики с солонками, видите? Мясо-пиво, так?

- Так. – Фигаро облизнулся. – Два шампура мяса и две кружки пива. А, и если можно, хлеб. Чёрный.

- Можно, можно. – Бородач ловко перевернул над углями несколько шампуров и тут же сбрызнул водой появившиеся там, куда упали капли жира, венчики пламени. – За всё с вас, сталбыть, пол-серебряка. Кидайте вон туда, в коробку, и присаживайтесь. Пиво вам сейчас принесут, а мясо, сами видите, придётся немного подождать.

Следователь машинально кивнул, снимая с головы шляпу-котелок из тёмно-зелёного фетра и шаря в карманах в поисках мелочи. Половина серебряной монеты за два огромных шампура мяса и две кружки бочкового пива – пусть даже и не «Столичной короны», а какой-нибудь местной варки – таких цен просто не могло быть в природе. Даже в Нижнем Тудыме всё вышеозначенное обошлось бы Фигаро почти в три раза дороже.

Он молча бросил в коробку деньги, добавив пару медяков сверху, но трактирщик (или как там, к бесу, правильно было его называть) даже не посмотрел в его сторону, колдуя над своими решётками с угольями. Следователь пожал плечами, и уселся на распиленное надвое бревно, перед которым на низких толстых колодах лежала доска, что, по всем признакам, служила столом.

Вечерело. Солнце медленно клонилось к горизонту, опускаясь на перину из тончайших бледно-серых облаков, красиво подсвеченных снизу оранжевым. Там, на горизонте, были горы – старые и совсем низкие – мерцающие огоньки семафоров и маленький поезд, с такого расстояния казавшийся игрушечным. Поезд, который, вполне возможно, был тем самым, на котором следователь приехал в Серебряную Пагоду, натужно пыхтел, взбираясь на очередной каменистый склон, и дым из его трубы, принимая причудливые очертания, опускался с насыпи в долину внизу, где среди лесной чащи загадочно сверкало тёмным глазом маленькое озеро.

Из города неспешно подтягивались люди, но не толпа, как опасался Фигаро, а так, десяток-другой. Главным образом, это были крепкие мужики в серых рабочих комбинезонах и тяжёлых кирзовых ботинках (Фигаро вспомнил, что в городке есть ткацкая фабрика, и подумал, что это, должно быть, работники именно оттуда, пришедшие промочить горло в конце смены). Было, впрочем, и несколько молодых парочек, но их больше интересовали тир и скамейки в укромном уголке за зданием вокзала. Оживился и хозяин тира: низенький толстенький старичок в бутафорском цилиндре из чёрного картона, тут же принявшийся выставлять на широкие деревянные полки призы. Выбей двадцать – получишь набитого соломой зайца, выбей пятьдесят, и получи плюшевого медведя с глазами-пуговицами, ну а набьёшь сотню – станешь счастливым обладателем двух билетов в местный синематограф, где в маленьком прокуренном зале, должно быть, до сих пор показывают «Чёрную маску» и «Историю любви», а киномеханик пьёт самогонку из берестяной фляги и продаёт из-под полы гашиш.

Старшее поколение и молодёжь умудрялись каким-то чудесным образом совершенно не мешать друг другу: работяги в комбинезонах, заказав себе пива и мяса, расположились за свободными столами (и даже после этого свободного места под тентом осталось ещё очень и очень много), достали из карманов коробки с домино и застучали костяшками по дереву, хмурясь и сосредоточенно дёргая кончики усов, а парочки, в основном, вертелись возле тира и обнимались на лавочках в тёмных углах. Судя по всему, здесь, на маленькой вокзальной площади действовали определённые правила, сильно облегчающие местным жителям жизнь.

Фигаро, наконец, принесли пиво – две кружки до краёв наполненные пенной янтарной жидкостью, и деревянную подставку на которой исходили соком огромные куски свиного ошейка на широких шампурах. Следователь поблагодарил, осторожно пригубил пиво... и одним махом выхлебал сразу половину кружки.

Никакой «Королевский лагер», никакие «Три короны», никакой «Южноамериканский эль», что подают в столичных ресторациях разлитым в маленькие высокие бокалы даже рядом не стояли с этим янтарно-золотистым чудом. Фигаро нельзя было назвать специалистом ни в колдовстве (сказывались лень и отсутствие врождённых способностей), ни в боевых искусствах (комплекция с реакцией оставляли желать лучшего), но о пиве следователь знал всё.