Агент из Кандагара

– Зачем? – возразил Эйссинджер. – Это абсолютно ненужный шаг. Если они хотят следить, пусть следят. А если их обнаружат, то будет даже неплохо. Все решат, что израильтяне следят за таким специалистом именно потому, что опасаются его более других.

– А если они его подставят? Они умеют делать подобные вещи. И наш кандидат провалится…

– Пока они не убедятся, что он представляет реальную опасность, ничего не будут делать. Я слишком хорошо знаю их методы. Если они уже обратили на него внимание, то начнут проверять все его контакты и связи. Как прошла его встреча с Абу Усеибом?

– Судя по всему, нормально. Там был и его отец. У них не так много подобных специалистов из Кембриджа. Говорят, что этот молодой человек действительно очень талантливый ученый. Может, нам не стоит дальше его разрабатывать, а лучше вернуть назад?

– И он все равно рано или поздно выступит против нас, – вздохнул Эйссинджер. – Мне прислали из Лондона последний социологический опрос, который проводился среди мусульманских юношей и девушек, граждан Великобритании. Каждый восьмой считает, что боевики «Аль-Каиды» ведут справедливую борьбу. Каждый восьмой. Это двенадцать-тринадцать процентов. Вот такая статистика. У вас есть гарантия, что этот парень не входит в их число?

– Мы дали указание проверить все наши химические и физические лаборатории, – мрачно признался Рассел, – но это ничего не даст. Там может сидеть католик или протестант в десятом колене, который за большие деньги сделает все, что его попросят. А с другой стороны, мы не можем не доверять нашим гражданам-мусульманам.

– Помните случай на военной базе, когда наш офицер расстрелял своих сослуживцев? – напомнил Эйссинджер. – А ведь он был еще и психолог. Но мусульманин. Вот вам и вся логика. Не смотрите на меня так, я тоже не думаю, что все мусульмане в нашей стране – потенциальные убийцы и предатели. Но среди них могут быть люди, которые прежде всего мусульмане, а уже потом граждане нашей страны. Как и в Великобритании, Франции, Германии. Не забывайте, что эта религия на пятьсот лет моложе христианской и несет в себе мощное объединяющее начало.

– Продолжать разработку?

– Безусловно. На мой взгляд, это самый перспективный кандидат. Если верить вашим аналитикам, то молодой человек очень перспективный ученый, а значит, у них не так много подобных специалистов. Кроме того, он химик. Могу предположить, что готовится новый удар. Не знаю, где и когда, но уже знаю, что он будет нанесен с помощью современных химических средств. Возможно, они собираются отравить водопровод в Чикаго или воздух в Филадельфии. Я не знаю подробностей и не хочу гадать. Но я уже знаю, что смертельный враг Америки и Израиля – Абу Усеиб вызвал из Кембриджа одного из самых талантливых молодых ученых, чтобы отправить его к своим единомышленникам. И я задаю себе вопрос: для чего? Мне кажется, ответ кроется уже в самой профессии вашего третьего кандидата. Если бы он был специалистом по диетической еде или разведению кроликов, то у меня, возможно, были бы другие подозрения. Но он химик, с отличием учащийся в Кембридже. И я начинаю серьезно бояться за моих внуков.

– У вас поразительная интуиция, – выдохнул Рассел.

– Хватит, – попросил Эйссинджер, – я пришел сюда не для того, чтобы слушать ваши комплименты. Узнали нечто конкретное?

– По нашим предварительным данным, они готовят какой-то мегатеррористический акт в метро. Судя по всему, с применением новых химических технологий, при которых воздушные потоки будут естественным переносчиком отравы.

– Где будет совершен подобный акт, вы уже знаете?

– Нет, конечно нет.

– Это технически возможно?

– Наши специалисты считают, что более чем возможно. Если подобный акт состоится в нью-йоркском или лондонском метро, то погибнет как минимум несколько тысяч человек.

Эйссинджер помолчал. Нахмурился. Потом тихо уточнил:

– Кто его ведет?

– Садовник.

– Я не знаю такого.

– Он специалист из Пакистана. Бахыш-хан. Работает с нами уже полтора десятка лет. Довольно неплохой специалист, в основном курирует нашу агентуру в Афганистане и Пакистане.

– Его знают в Пакистане?

– Нет. Он почти всегда работает в Европе. Хотя родился в Пакистане.

– Это он принял такое идиотское решение о подруге третьего кандидата?

– Он просил нашего согласия на ликвидацию, но мы решили не прибегать к крайним мерам.

– В таком случае он полный идиот, – нервно заявил Эйссинджер. – Представляете, как можно было сломать парня, если бы его любимая девушка погибла? И какие подозрения вызвала бы ее смерть у нашего кандидата. Хорошо, что вы не дали согласия. А если бы она погибла, то парень, если он не полный дурак, мог все просчитать, смертельно обидеться и начать против нас двойную игру, тем более опасную, что мы бы доверяли ему.

– Она жива.

– Надеюсь. Нужно подумать о новом кураторе. Ваш Бахыш-хан работает слишком топорно. Так просто нельзя.