Агент хаоса

Габриэль подхватил меня, когда мои колени ослабели. Поверхность чаши потемнела, там отразилось моё собственное лицо, полное ужаса. Мой разум ринулся туда, ища связь с отражением. Я лихорадочно отыскивала Скарлетт, похитительницу, ту тускло освещённую комнату… но ничего не нашла.

— Думаю, похитительница только что пояснила, что будет, если мы дадим ей отпор, — слёзы катились по моим щекам. — Я пыталась, Габриэль. Я пыталась сделать то, что нужно сделать. И смотри, что случилось.

— Идём, — по-прежнему поддерживая меня, он кивком головы показал на дверь. — Нам надо убираться отсюда.

Я прошла несколько шагов, а потом почувствовала, как что-то влажное капает мне на ногу. Посмотрев вниз, я непонимающим взглядом уставилась на красное пятно, промочившее мои брюки, которые теперь льнули к бедру.

— Что такое? — спросил Габриэль.

Я прикоснулась к своим брюкам, затем подняла пальцы и хмуро посмотрела на кровь, окрасившую их.

Габриэль нахмурился.

— Ты ранена?

— Только в лодыжку, — в смятении ответила я, проследив по пятну крови вверх, пока пальцы не задели дно сумочки.

Оно ощущалось мокрым.

Дрожащими руками я открыла сумочку и посмотрела внутрь.

В моей сумочке собралась лужа крови, вытекавшей из одного из моих карманных зеркалец и заливавшей всё красным. А между окровавленной пачкой жвачки и ключами я видела маленький бледный пальчик ноги.

Глава 19

Некоторые образы нельзя забыть, сколько бы времени ни прошло, и как бы сильно ты ни пыталась. Воспоминание о маленьком пальчике Скарлетт в моей сумочке будет выгравировано в моём мозгу до самого дня моей смерти. Оно будет преследовать меня в мгновения тишины и в кошмарах.

Я не помнила, как мы вернулись к машине, или как стены храма исчезли вокруг нас. Я смутно помнила, как Габриэль забрал у меня сумочку и положил в багажник машины, что наверняка к лучшему. Я хотела, чтобы она осталась как можно дальше от меня.

Пока мы ехали обратно к дому Габриэля, единственное, что пробивалось сквозь туман моего ужаса — это странно неуместное зрелище людей, танцующих на улицах. Ужас прогрызал дыру в моей груди, но через каждые несколько кварталов нам встречался кто-то, танцующий на углах улиц. Наверное, какой-то дурацкий флэшмоб, их торжество совершенно не ладилось с бесконечными криками в моём сознании. Если пальчик Скарлетт в моей сумке оказал на меня такое влияние, то какой ужас сейчас испытывает она сама? Я сейчас совсем не хотела думать об её страданиях от рук этой ненормальной.

Когда мы добрались до дома Габриэля, я отправилась прямиком в гостевую комнату и сняла свою окровавленную одежду, бросив её в мусорку. Я старалась привести мысли в порядок, поспешив в ванную и включив душ, отчего вся комната заполнилась паром. Пятна крови от первого послания похитительницы всё ещё виднелись на зеркале, и я старалась не смотреть на них. Если я собираюсь вернуть Скарлетт, мне надо контролировать свои эмоции.

Я шагнула под обжигающий душ, ощущая, как горячая вода струится по моему телу. Кровь и вода смешивались на фарфоре, и я ожесточенно скребла свою кожу. Через несколько минут я вышла из душа и вытерлась полотенцем, не глядя на окровавленное зеркало.

Как минимум, я получила доказательство, что Скарлетт жива. И что похитительница действительно удерживает её у себя.

Я голышом вышла в гостевую комнату и взяла чистое нижнее бельё из кучи одежды на кровати, затем надела через голову чёрный сарафан. Дрожащими руками я подняла чемодан на постель, открыв его, и стала торопливо бросать туда все свои вещи. Пока я этим занималась, горячие слёзы катились по моим щекам, и я стиснула зубы, стараясь мыслить ясно.

Мою лучшую подругу изувечили из-за меня. Я не позволю, чтобы ЦРУ или фейри нацелились на Габриэля из-за меня. Он уже сделал для меня достаточно, и пора уходить. Я агент ФБР, и я могу сама разобраться, как вернуть Скарлетт.

На сбор вещей потребовалось печально мало времени. Запихав всё в свой небольшой чемодан, я стащила его с кровати и направилась в гостиную.

Габриэль сидел на диване, склонившись над журнальным столиком. Пока я была в душе, он очистил содержимое моей сумочки, выложив всё сушиться на полотенце.

— Я почистил всё, что смог, — виновато сказал он. — И, эм… я положил… Ну, Скарлетт… — он прочистил горло. — В лёд.

Я тупо кивнула, гадая, вернём ли мы её достаточно быстро, чтобы это имело значение.

— Я ухожу, — тихо сказала я. — Я не могу здесь оставаться. Меня ищет ЦРУ, и они узнают, что мы связаны.

— Что, если похитительница свяжется с тобой здесь?

Я покачала головой.

— Она знает, как меня найти. Зеркала есть всюду. Спасибо за всё, что ты сделал.

Я подошла к столу, взяла кошелёк, сумку и ключи и сунула их в карман чемодана.

Я поколебалась, глядя на нож.

— Ты прикасался к нему? — спросила я.

Габриэль покачал головой.

— Я надел перчатки. Но даже так я чувствовал его… голос. Зачем ты его хранишь?

— Не знаю, — я взяла нож. Он тут же начал шептать в моём черепе. «Шлюха. Грязная пикси-шлюха».