Но мне всё ещё сложно было принять мысль, что Лидделлы не были моими биологическими родителями. Почему это имело значение? Я не понимала. Важно то, кто тебя воспитал, а не породил. Мы с Сиофрой это явно доказывали. Я родилась личом ужаса, а родители, воспитывавшие меня, научили меня любить. Сиофра родилась человеком, но со временем её извратили в монстра.
И всё же мне надо знать наверняка. Что бы я ни говорила себе, мысль о том, что я биологическая дочь Рикса, вызывала у меня тошноту. И теперь я понятия не имела, кто моя биологическая мать... но что, если Сиофра ошиблась?
Уставившись на яйца, я придумала план. Может, есть какой-то шанс...
Ради этого я сбросила одеяло.
Я разбила яйцо в миску и налила воды в металлический котелок. В две половинки скорлупы я положила немного мяса, муки и подлила воды. Затем я опустила их в воду. Одна сразу же утонула, но другая изящно удержалась на поверхности.
Прежде чем вернуться в основное помещение, я накинула на себя одеяло и схватила котелок. Аккуратно, чтобы не расплескать свой бульон, я повесила котелок на крюк над огнём, закуталась в одеяло и стала ждать, когда закипит.
Весёлый голос Элвина смеялся в моём сознании.
В присутствии варева в яичных скорлупках подменыш рассмеётся или сбросит свой гламур. Так гласил интернет, а интернет никогда не ошибается.
Крепко сжимая одеяло, я смотрела, как вода в котелке закипает, и скорлупка покачивается от лёгкого движения воды. Её содержимое тоже начало пузыриться.
Я ничего не чувствовала. И это доказывало... ничего. Нелепый тест. Совершенно абсурдный. Варить рагу в яичной скорлупке? Что за безумный бред? Я рассмеялась про себя.
И продолжала смеяться. Смех безудержно срывался с моих губ, и я никак не могла это остановить. Я повалилась на пол, содрогаясь от хохота, и одеяло спало с моего тела. Слёзы лились из глаз, живот болел от бесконечного смеха. Слёзы просто продолжали катиться по щекам, падая на пол, и я не знала точно, были ли это слёзы от смеха... или слёзы горя.
Я — дочь Рикса. Мой отец был монстром, и я его убила. Я — настоящая причина, по которой умерли мои родители — люди, которые меня воспитали, Лидделлы. Когда они произвели на свет совершенно нормального человеческого ребенка, фейри украли её и подменили нежеланным ребенком, выродком, пикси. И этим выродком была я. Слёзы, хрипы хохота... всё это не прекращалось.
Я наконец перестала смеяться и потом просто лежала там, чувствуя себя пустой и осушенной. Вымотавшись, я натянула на себя одеяло, вытерев слёзы с глаз.
Пол скрипнул, и я открыла глаза. Там стоял Роан, смотревший на меня с выражением шока и раздражения.
— Что-то тебя насмешило?
— Нет, — я села. — Ничего смешного, на самом деле.
Он присел на корточки, встретившись со мной взглядом.
— Король атаковал Слуагов. Дюжины погибли. Остальные в укрытии. С каждым вторжением в Хоквудский лес он набирается сил.
— Мне жаль. У меня были обязательства здесь.
Тёплые отсветы пламени плясали по его коже.
— Ты могла бы это остановить.
Я покачала головой.
— Нет, не могла. Мне надо было сразиться в другой битве, Роан. Я не дала Сиофре навредить множеству людей.
Он провёл кончиками пальцев по краю одеяла.
— Ты собираешься объяснить, почему я нашёл тебя здесь голой и хохочущей?
Мои щёки вспыхнули.
— Моя одежда промёрзла насквозь, — на мои глаза навернулись слёзы. — И оказывается, я подменыш.
Роан стёр слезинку с моей щеки, затем убрал руку и встал.
— Ты нарушила обещание.
— Нет. Я здесь. Я готова сделать всё, чтобы помочь.
— Хорошо. Потому что скоро нам понадобится вся помощь, которую мы сможем получить.
— Почему?
— Надвигается война, — на мгновение глаза Роана сверкнули золотом.
И пока я смотрела на ревущий огонь и его языки, лижущие очаг, по моей спине пробежали мурашки. То же самое сказала мне Скарлетт, и ужас расцвел в моей груди как распустившийся болиголов.
Продолжение следует...