Агент Контрагент

"Что это за работа?"

«Они скажут вам позже сегодня».

Вдруг дверь отворилась, и вошел доктор Калинин. Он сердито посмотрел на техника. «Что это? Почему вы все еще с сеньором Чавесом?»

«Он хотел поговорить на мгновение». Техник выглядел испуганным.

«Возвращайся к работе», - коротко сказал Калинин.

"Да, конечно." Сальгадо повернулся и вышел из комнаты.

Я смотрел, как Калинин подходит ко мне. Мне не нравилась мысль о том, что здесь правят русские и что моим соотечественникам не разрешается говорить со мной. Венесуэлец должен контролировать свою революцию, но Калинин относился к Сальгадо как к низшему.

Калинин натянуто улыбнулся мне. «Мне очень жаль, что так резко отнял у вас Сальгадо, сеньор Чавес, но у него есть обязанности в другом месте. Вы хорошо себя чувствуете?»

«Прекрасно», - ответил я.

Он пощупал мой пульс и какое-то время ничего не говорил.

«Очень хорошо. Тебе следует отдохнуть, а мы придем за тобой после обеда. У тебя впереди серьезное занятие».

"Неужели я действительно могу покинуть это место сегодня поздно?"

Мой вопрос застал его врасплох. Но после короткой паузы он ответил: «Да. Сегодня вечером вы будете готовы».

«Хорошо», - сказал я. «Ненавижу заключение».

«Мы все тоже», - сознательно сказал он. «Но мы должны приносить жертвы во благо революции. Разве это не так?»

Я кивнул. Калинин натянуто улыбнулся и ушел.

Я заснул ненадолго. Вдруг я услышал собственный крик. Я села на койку прямо, вся в поту и тряслась. Я провел дрожащей рукой по рту, глядя на противоположную стену. На меня было не похоже бояться - я столько знал о себе. Должно быть, они давали мне лекарство. Мне приснился еще один кошмар.

Я видел уродливые лица из темной комнаты и слышал резкие злые голоса. Все это было смешано с моими образами. Я шел по темному переулку с «люгером» в руке. Я повернул за угол, и внезапно передо мной появилось огромное искривленное лицо. Он выглядел как президент, но это было деформированное

лицо висящее в темноте. Я стрелял из люгера снова и снова, но это отвратительное лицо только смеялось надо мной. Рот открылся, угрожая поглотить меня. На меня приближались длинные острые зубы. Тогда я закричал.

После легкого обеда меня отвели обратно в комнату с машинами - они называли это комнатой ориентации. Техник предупредил меня, что этот сеанс будет другим, и он не преувеличивал. Таня встретила меня в комнате, когда техники привязывали меня к креслу.

«Это будет неприятно», - сказала она. «Но все закончится раньше, чем вы это узнаете».

«Я думал о тебе раньше», - сказал я. «Я просил тебя, но они сказали, что ты слишком занят, чтобы меня видеть».

Мужчины закончили связывать меня ремнями и подошли к одной из машин. Раньше они не использовали его. У него была небольшая панель управления, но на его прилавке были десятки мигающих цветных огней.

«То, что они сказали тебе, было правдой», - ответила Таня.

"Увижу ли я тебя снова после того, как уйду отсюда?"

Она отвернулась. «Возможно. Все зависит от исхода миссии».

«Я ничего не знаю о миссии», - напомнил я ей.

"Скоро ты будешь".

На этот раз они использовали другие приспособления - проволочную металлическую ленту на груди и новый головной убор. Таня проследила, чтобы все было как следует, и вышла из комнаты.

Они выключили свет, и я увидел еще несколько фотографий в темноте. Изображения были даже более реальными, чем те, что я видел тем утром. На этот раз мне не сделали укол, но я знал, что действие утренней дозы еще не полностью исчезло.

Президент появился в комнате. Он шел сквозь толпу, злобно махая руками и улыбаясь. Как только изображение появилось, повязка начала что-то делать со мной. В голове возникло ужасное давление, боль стала почти невыносимой. Пока я смотрел, как движутся изображения, агония усиливалась. Я изо всех сил пытался освободиться, открывая и закрывая рот и прищурившись от боли. Стало только хуже, пока я не подумал, что моя голова вот-вот взорвется. Крик вырвался у меня из горла. Мужчина отделился от толпы и побежал к президенту, размахивая огромным мачете. Лезвие соединилось, обезглавив президента, и его голова полетела в толпу, проливая кровь повсюду. Люди смеялись и смеялись.

Боль исчезла, и я почувствовал только сладкую пустоту физического комфорта. Президент был мертв, и мир был спасен от его тирании.

Я надеялся, что сеанс закончился, но этого не произошло. Еще одна сцена заполнила комнату, когда президент произносил публичную речь. Боль пришла снова, и я уперся в нее, свернувшись внутри, чтобы сопротивляться ей. Но меня это поразило. На этот раз ужасное давление в голове сопровождалось острой болью в груди, как будто у меня случился сердечный приступ. Я слышал свой крик, но боль не проходила. Мужчина наставил пистолет на президента и оторвал ему затылок. Боль сразу утихла.