Агент. Моя жизнь в трех разведках

Внезапно вполне уважаемые прежде банки оказались перед пропастью. Громко раздавались призывы к государству о помощи. В Вашингтоне решили спасти самую большую в мире страховую компанию — «Американскую международную группу» AIG (American International Group). Зато банку «Леман Бразерс» с 28 тысячами служащих во всем мире позволили обанкротиться в 2008 году. Решение принял министр финансов США Генри Полсон, который до 2006 года был шефом «Голдман Сакс», и, пожалуй, не без удовольствия взирал на исчезновение пользовавшегося плохой репутацией конкурента. Это первое банкротство из‑за глобальных межбанковских связей потянуло за собой банкротство или почти банкротство многих других кредитных учреждений, из‑за чего потребовались огромные денежные массы из государственных бюджетов, чтобы спасти хотя бы структурно важные банки.

Мне за годы моей банкирской деятельности в «Голдман Сакс» и «Леман Бразерс» стало понятно, что речь идет здесь не о конкретных ошибках отдельных людей, что проблема кроется во всей структуре этого финансового мира. Оказались несостоятельными, в конечном счете, все участники: покупатель недвижимости, приобретавший дом, который был слишком дорог для его доходов, ипотечный банк, предоставлявший ему для этого большой кредит, инвестиционный банк, скупавший ипотеки и формировавший из них продаваемые ценные бумаги, банк, навязывавший сомнительные облигации инвестору, и рейтинговые агентства, неправильно оценивавшие ценные бумаги. Кто при этом действовал с грубой неосторожностью, а где крылся преступный умысел, это во многих случаях теперь придется выяснять судам.

Вместе с новым партнером, которая как психолог пришла из абсолютно другой области, я построил в Венгрии сеть модных магазинов почти с двумястами работников. Она некоторое время работала действительно хорошо. С реальным предприятием за спиной я мог спокойно наблюдать за драматическими событиями на рынке долгосрочных капиталов.

Когда спекулятивный пузырь окончательно лопнул, и курсы очень сильно упали, вмешаться пришлось политике. В отличие от краха на Уолл — Стрит в 1929 году правительства и центральные банки действовали значительно быстрее и вскоре закачали большие денежные массы в систему. Основные учетные ставки опускались и опускались, так как дешевые деньги по — прежнему остаются лучшей смазкой для экономики. Для этого правительствам пришлось брать ссуды, которые со своей стороны приносили исключительно хорошие доходы в виде процентов. В этой ситуации я не мог сопротивляться. Положение было просто слишком заманчиво, и я знал, что нужно делать. Мы продали нашу сеть магазинов, и я снова вошел в момент самых низких курсов на рынок акций и займов. Так началась моя новая профессиональная карьера частного инвестора.

Зуд возбуждения снова здесь. С тех пор я тоже больше не хожу в будапештские казино, где меня раньше снова и снова влекло к блэкджеку. Волнение из эпохи разведки тем более прошло давным — давно. МГБ больше нет, а у БНД пропал враг. Я расстался с коллегами из Пуллаха примерно десять лет назад по взаимному согласию, с ЦРУ никакой связи не существует после окончания моих лет в Америке. За развитием событий в этой области я слежу только лишь издали. Мои будни определяются другими вещами.

Между тем новая женщина снова вошла в мою жизнь, и новые деловые идеи тоже у меня есть. Я легко могу представить себе, что опять живу уже в другой стране, на другом континенте. Приключения продолжаются.

НЕКОТОРЫЕ СОКРАЩЕНИЯ И ПОЯСНЕНИЯ