Агент на мягких лапах

Настолько я мог это воспринять – ведь я слышал голос Киры, не ушами, а в своем сознании, он звучал очень печально. Возможно, я действительно был слегка раздражен: не привык к мысли, что я не самый умный в своем доме. О’кей, Вернер, разумеется, еще умнее, но ведь он профессор. Хотя я, пожалуй, в самом деле слишком возомнил о себе. В любом случае мне показалось, что я запутался в этой истории.

– Извинения приняты! – успокоил я Киру. – Но скажи, не лучше ли нам обратиться за помощью к взрослым? А вдруг это расследование окажется нам не по силам? Вернер наверняка сможет нам как-нибудь помочь.

Он ведь очень умный. Я не знаю никого, кто был бы умнее его.

Кира тут же зашипела от возмущения, и шерсть у нее встала дыбом:

– Нет, Уинстон! Именно сейчас есть редкая возможность узнать секрет моей мамы. Мы можем сделать это вместе. Но если я снова стану девочкой, а ты котом, тогда ничего не получится.

– Ну ладно, давай попробуем, – вздохнул я. – Но в случае неудачи я расскажу обо всем Вернеру.

– В случае неудачи? Клянусь тебе: у нас все получится! – горячо воскликнула Кира. – Теперь давай запишем, что ты должен сказать моей маме. И все время помни об одном: не смотри ей в глаза, иначе она заметит, что с тобой что-то не так.

– Ах, доченька, что же здесь непонятного? Ведь все так просто! – Анна с удивлением смотрела на меня.

– Но я ничего не понимаю. Ничего! – И я говорил правду. Мы с Анной сидели за кухонным столом, перед нами лежал листок бумаги с уравнением 18: х = 6. Что это означало? Совершенная загадка.

Анна наморщила лоб:

– Не понимаешь? Уравнения с одним неизвестным решаются очень легко и просто. Ты только представь себе весы, которые должны всегда находиться в равновесии, что бы ты ни делала.

– Ага. – Я наблюдал, как за спиной у Анны Кира подбиралась к большой сумке матери. Вот она ловко сняла ее с крючка и сейчас потащит в свою комнату.

– Кира, ты слушаешь меня?

– Э-э… я? Да, конечно.

– Ты должна сосредоточиться, иначе я не смогу тебе помочь.

– Конечно. Извини.

– Кроме того, тебе надо срочно пойти в парикмахерскую. Челка падает тебе на лицо, и я уже не вижу твоих глаз. Я не понимаю, как ты еще сама можешь что-то видеть. Думаю, твои проблемы с математикой объясняются тем, что ты постепенно слепнешь. – Она засмеялась, и я присоединился к ней.

– Да, мам, конечно. Но давай займемся математикой, – поскорее напомнил я, опасаясь, что она захочет убрать с моего лба челку и заглянет мне в глаза.

– Да, ты права. В общем, если ты «икс» переведешь из знаменателя в числитель, тогда…

В этот момент на кухне снова появилась Кира и прыгнула мне на колени. Она явно что-то хотела мне сказать.

– Уинстон, мне нужна твоя помощь. Одна с сумкой я не справлюсь. Там молния, и я не могу ее открыть.

– Муррр, что такое? Если я не буду внимательно слушать объяснения Анны, меня ждут большие неприятности.

– …Ты должна сделать это в другой части уравнения, то есть умножить на «икс», – понятно? – терпеливо объясняла Анна.

– Э-э, что?

– В обеих частях, Кира. Ты должна сделать это в обеих частях уравнения.

– Извини, мне надо в туалет, – заторопился я. Ничего более удачного мне просто не пришло в голову.

Анна горестно вздохнула:

– Ох, Кира, что с тобой творится? Ты стала такой беспокойной.

– Прости, мне нужно срочно. – Я вскочил со стула и выбежал в коридор, надеясь, что Анна не пойдет за мной, потому что мне надо было лишь на секунду заглянуть в комнату для гостей и помочь Кире. Я оглянулся – все в порядке, быстро прошмыгнул в комнату и расстегнул молнию. Кира тут же бросилась изучать содержимое сумки. Через считаные секунды я снова сидел на кухне и всеми силами пытался еще хоть ненадолго отвлечь Анну.

– Итак, знаменатель и числитель – что надо сделать? Пожалуйста, повтори еще раз! – попросил я с невинным видом.

– Ты должна умножить. Все очень просто. В обеих частях уравнения должно получиться одинаковое число. Поняла?

Я кивнул:

– Понятно. В обеих частях. Логично. – Ну и ну! Числитель. Знаменатель. Произведение. Умножение. Деление. Я снова порадовался, что в настоящей жизни был котом, а не семиклассницей!

– Ну что? Нашла? – спросил я Киру, когда вернулся в гостевую комнату после занятий математикой и рухнул на кровать.

– Да! Все так, как я и думала: она носит дневник в своей сумке. Я прочла его. Теперь положи его назад, чтобы у нее не возникло подозрений.

– Сейчас положу. Там было что-нибудь, что поможет нам двигаться дальше?

– Пожалуй, да. Она пишет, что не имеет отношения к афере Вадима, и возмущается, что он втягивает ее в это дело. Ведь он даже заявил, что это была ее идея и что он лишь помогал из любви к ней. Мама беспокоится, что полиция поверит Вадиму, а не ей.

– Понятно. Но о чем вообще идет речь?

Кира нервно пошевелила хвостом:

– К сожалению, об этом там ничего не написано. В дневнике записи всего за последние несколько недель. Но главное – мы можем быть твердо уверены: мама не совершила ничего плохого.

Я взял Киру на руки и посадил ее на колени:

– Хорошо, но мы все-таки пока не знаем, что же случилось. Как бы нам это выяснить?