Агент «Никто»: из истории «Смерш»

- У него таких, как мы, много, - откликнулся Волков, стягивая будто прикипевшие за эти дни к ногам сапоги. - Пропадут одни, найдутся другие.

- Не лучше и не хуже, - добавил, раздеваясь, Платонов.- А зачем нас сюда перевезли?

- Ты бы поменьше задавал вопросов, глядишь, в орденах бы ходил. Не в немецких, так в советских. А перевезли потому, что наследили там: и вы со своим покаянием в жилетку лесника с вывозом приданого из леса; и солдатики из ПВО, которые брать вас приехали чуть ли не взводом - за наградами побежали. Здесь спокойнее, да и от маршрута, указанного в вашем задании, мы не отклонились. Видишь, все секреты рассказал, - простодушно вздохнул старлей.

- Какие уж здесь секреты, - буркнул Платонов.

- А чего вы вдруг сдались? - допытывался Степанов, расставляя на полке будильник, небольшое складное зеркало и еще какую-то мелочь, призванную создавать иллюзию уюта. - Если всерьез, вас только забросили, продукты были, документы - не подкопаешься, денег куры не клюют; в том же Ганино могли устроиться и пару недель пожить, не зная горя, а там было бы видно…

- Мы еще в разведшколе решили сразу после приземления прийти с повинной, чтобы помочь Советской Армии в борьбе…

- Вот только этого не надо, это ты, Волков, для протокола уже проплакал, следователь записал, суд учтет. Я с тобой на одном языке поговорить хочу: ты шпион, я ловлю шпионов - мы в одном котле варимся, поэтому давай без туфты… Я тебе поверить должен, ты - мне, нам, может, не один месяц придется спать рядом, есть из одного котелка, одним полотенцем вытираться… Конечно, я постараюсь, чтоб вы все время перед моими глазами были, но вдруг так дело повернется, что ты или он у меня за спиной окажетесь, а передо мной враг, про которого гадать не надо. Так вот, есть способ выкрутиться из этого положения: сначала вас двоих положить, а потом уже с тем, третьим разбираться. Но можно и по-другому, если знать, что ты не всякий день врешь и людям и себе. Коли скажешь, что при случае пулю мне пустишь не задумываясь, я стерплю, работать с тобой буду - приказ! Но ты скажи честно, наберись смелости…

- Да не собирались мы сдаваться, - прервал Степанова радист. - Нализался один гад и продал всех нас спьяну…

- Это молодой, что ли? Который девкам-то - «а мы немецкие шпионы!..» Ха-ха…

- А вы откуда знаете? Мы договорились, об этом на допросах - ни слова.

- А он на допросе ничего и не сказал, так же, как вы, про «родную Красную Армию» бормотал. Это он в камере не удержался…

- Ну, Виноградов!.. - процедил Платонов.

- Да и не Виноградов он, а Чулошников. И не из Сибири, а из Чувашии. Шустрый мальчуган, всем голову морочил - и нам, и вам, и немцам. Ладно, хрен с ним, он теперь только трибуналу интересен, - ошарашил Степанов.

- Сколько ему дадут-то? Или к стенке?

- На стенку он не наработал, лет 10 получит, выйдет еще молодым, но уже умным, - подытожил Степанов. - Ладно, пора перекусить. Ты, Волков, чисть картошку, а Платонов пойдет дровишек нарубит. Видел, где поленица? Топор, кажется, в сенях, за дверью.

Платонов огляделся, подцепил на босу ногу стоящие у печки старые валенки и вышел. Волков прихватил со стола почерневший, наполовину стертый кухонный нож, придвинул ведро с проросшей, немного прихваченной морозцем картошкой и взялся за работу.

- Это ты предложил послать куда подальше третий рейх и поднять руки в гору? - Степанов искоса взглянул на Волкова, извлекая из вещмешка, словно фокусник, консервы, лук, вареные яйца.

- Может, и я, не помню.

Степанов хмыкнул, примерился к буханке черного, как антрацит, хлеба и одним движением располовинил его вдоль.

- Прошлым летом мы брали группу, так те долго отстреливались, пришлось двоих положить. Правда, одного нашего слегка зацепило. Оставшаяся парочка на допросе призналась, что немцы велели живыми не даваться, дескать, все равно достанем, даже в Сибири, коли узнаем, что сдались без боя.

- Нам этого не говорили. Да и те, которых вы взяли, скорее всего, сбрехали: немцы этим не пугают, знают, никто не поверит. Мы сами перед заброской договорились в случае задержания сопротивляться до последнего. У меня или у Виноградова… тьфу, Чулошникова, что ли, должен быть револьвер без кобуры, за поясом. Условились, если нас возьмут, отдать винтовки и автоматы, а при конвоировании в малолюдном месте расстрелять охрану из нагана и бежать. Конечно, если не обыщут и наган не отберут.

- Разные бойцы есть, могли и не обыскать. Да ты срезай черноту-то, не жалей, картошки хватит. Значит, могли и пострелять? Так это мне теперь не спать, по ночам вас на мушке держать, - полушутливо произнес Степанов.

- А куда нам теперь? К немцам хода нет, а здесь от вас не скроешься, так что спите крепко, товарищ старший лейтенант.

- Прямо так и «товарищ»? - прищурился Степанов.

- А как по-другому-то? Я уж думал, думал, может, «ваше благородие» называть?

- Ну, коли так, то вам привычнее «герр оберлейтенант» или «оберштурмфюрер», - улыбнулся контрразведчик.

- Яволь, - согласился Волков.

- Куда дрова складывать? - вломился в хату Платонов, держа в охапке мелко порубленные поленья.