Агент Омега-корпуса (сборник)

Трап спускался в темный, дурно пахнущий барак штемпов. Рифленый настил сменялся мощеной дорогой, ведущей за распахнувшиеся с поспешностью ворота.

— Нельзя ли помедленнее? — проворчал Ульс. — У меня нога еще не в норме.

— Ах да. — Зет убавил шаг.

Они вышли на рассветную равнину. Стоял час, когда удушливая духота тропической ночи сменяется дневным зноем. Светило еще не показалось из-за бурой гряды плоскогорья, но небо уже посветлело и стало серо-голубым.

Где-то там, за непроглядной толщей атмосферы, кружился над планетой грузач с тридцатью контейнерами горючего в трюме.

Передняя шеренга каре перестроилась в виде клина.

Пинками охрана будила и разгоняла лохов, оказавшихся на пути властелина.

— Баржу сажайте прямо у ворот Башни, — вполголоса втолковывал Зет. — Загрузим контейнеры и сразу взлетим.

— Как поступить с грузачом?

— Оставьте на орбите. После взлета я попрактикуюсь в стрельбе по движущейся мишени. Пригодится впоследствии.

— А поселение?

Зет недоуменно вскинул брови, словно Ульс сморозил невесть какую глупость.

— Мы больше не нуждаемся ни в лохах, ни в штемпах, — объяснил он.

Шествие пересекло равнину, миновало дюны и вышло к пересохшему ложу водохранилища, где неподалеку от памятного разведчику валуна, омываемая сбоку торопливым горным ручьем, в который превратилась река, лежала в оцеплении тройного кольца штемпов разъездная шлюпка. Завидев белую мантию в центре черного каре, стража поспешно расступилась.

Ульс осмотрел шлюпку и убедился, что она в полной сохранности. Затем приложил палец к выемке на борту, и колпак откинулся.

— Велите им помочь, — попросил разведчик, навалившись грудью на край борта и пытаясь закинуть на него ногу.

Зет еле уловимо кивнул, и штемпы бросились подсаживать Ульса.

— Жду баржу, — коротко бросил Зет и повернулся, чтобы уйти, — Минутку! Чуть не забыл. Еще два слова.

— Что такое?

Ульс покосился на стражу. Зет обернулся и указал взглядом дистанцию, на которую следовало отступить черным балахонам. Те суетливо повиновались.

— Слушаю, — сказал Зет, чуть склонившись к сидящему в кресле разведчику. Тот ухватил властителя за шиворот, другой рукой нанес удар в нервный ствол пониже уха и рывком перевалил обмякшее тело через борт.

Не успела стража опомниться, как захлопнулся прозрачный колпак и шлюпка свечой взмыла в небо.

Часть третья ПРИНЦИП ГУМАННОСТИ

ВЗГЛЯД ИЗВНЕ

Среди несметного скопища звезд, разметавшихся овальным вихрем на тысячи парсеков, среди этой искрящейся, невообразимо громадной карусели с краю, вокруг неприметного в числе прочих светила, обращалась маленькая голубая планета, и в четырехмерной вмятине, продавленной ее ничтожной массой, кружилась и кружилась по эллиптической траектории металлическая крупинка, ставшая по воле случая гробницей для одного разумного существа и тюрьмой для двоих других, и она несла в своем чреве тридцать скорлупок, начиненньгх сверхтяжелым самораспадающимся веществом, из-за которого схлестнулись в смертельном поединке две судьбы, заключенные в еще более крохотную крупицу металла, чем та, что вращалась по эллипсу вокруг планеты, и эти крупицы, большая и маленькая, стремительно, по их масштабам, сближались, затем одна поглотила другую, и вот уже далеко позади осталась голубая планета, а извергающая сноп энергии металлическая крошка несла сквозь межзвездное пространство находившихся в ней существ со всеми их страстями, чаяниями, борьбой, вместе со всем, что заботило и застилало в тот момент их умы, мешая осознать, где они находятся на самом деле, не в металлической же оболочке, летящей сквозь пустоту, нет, шире, гораздо шире, чем дано помыслить, и если бы существовал некто, способный окинуть всю картину мироздания взглядом извне, точнее говоря, если бы существовал такой взгляд, сам по себе, вне каких-либо зависимостей, и взаимодействий, и следствий, и, как знать, может быть, он, действительно есть, хотя по меньшей мере странно — рассуждать о существовании того, что объемлет все сущее без остатка, так вот, если допустить наличие такого взгляда извне, он и не заметил бы передвижения металлической, населенной живыми существами пылинки, а даже заметив, не счел бы достойным своего внимания или, скорее, вообще не различил бы те всплески биополя, интерференцию силовых линий, непредсказуемые и неуправляемые пучки смешанных излучений, словом, все те страсти, сотрясающие горстку разумной протоплазмы, разделенной на несколько биологических особей и несущейся внутри извергающей энергию полой крупицы, затерянной где-то с краю искрящейся, невообразимо громадной карусели, среди овальным вихрем разметавшегося на тысячи парсеков несметного скопища звезд.

ЗАВТРАК ВДВОЕМ

— Ну вот, теперь вы у меня в гостях, — сказал Ульс, заметив, что господин Зет очнулся. — И вопросы начну задавать я. Не обессудьте.

Юноша пристально смотрел на него.

— Хорошо сработано, — признал он. — Что ж, я ведь не исключал эту возможность.

А он умеет проигрывать, подумал Ульс. При всей ненависти к нему разведчик понимал, что этот противник достоин уважения.