Агент особого назначения. Школа призраков

— Значит, ты знаешь английский, — сказал Тан. — Надо учиться дальше. Завтра поговорю кое с кем. Тебе надо будет пройти некоторые формальности, потому что ты приехал не обычным образом. Но это уладим, не беспокойся. А потом поедешь учиться и работать.

Ян положил палочки для еды на стол и быстро заговорил:

— Во-первых, умею работать на линотипе с латинским шрифтом, во-вторых, чинить водопровод и пылесосы, в-третьих, ухаживать за тюльпанами…

Тан остановил его:

— Вполне достаточно. Выберем что-нибудь подходящее.

— И еще я могу… — Ян нахмурился и поправил очки, — помогать в расследовании преступлений.

— И этим занимался? — удивился Тан.

Ян рассказал о деле старика Фу. Тан слушал очень внимательно.

— О Фу Шу я слышал кое-что, — сказал он. — В свое время он гремел на Янцзы — был одним из самых крупных судовладельцев. Но история с его убийством и похищением его трупа кажется какой-то странной. Не верится что-то.

— Фу убит, это установлено, — сказал Ян. — И к убийству был причастен Вэй Чжи-ду.

— Что касается Вэя, то из твоего рассказа видно, что все основано на твоих подозрениях. Более или менее доказанным можно считать только то, что он в ту ночь был в коридоре третьего этажа.

Ян упрямо мотнул головой:

— Я уверен, что у него на сердце какая-то страшная тайна. Он преступник.

— Он действительно выглядел таким злодеем?

— Нет, наоборот. Всегда был такой сдержанный, ровный, на лице никакого выражения, говорил спокойно, медленно. На вид совсем не подозрителен, но я чувствовал… — Ян приставил палец к груди и повертел им, — что у него на сердце спрятан кинжал…

— Оказывается, ты еще и ясновидящий, — улыбнулся Тан. — А почему тебе так нравится работа сыщика?

— Потому что… — Ян шмыгнул носом, — очень интересно разгадывать тайны… тайны преступников.

Тан уложил Яна спать в своем кабинете. В простенке между полками висела фотография с изображением обелиска на пригорке. Ян посмотрел на фотографию, потом на потолок из черного дерева.

— А кто жил здесь до Освобождения? Наверно, какой-нибудь крупный бандит?

— Да. Этот дом принадлежал начальнику гоминдановской полиции Кантона. Завтра пойдем, — Тан показал на фотографию, — к этому памятнику.

Рано утром они подъехали к набережной Шаки и пошли к мосту, переброшенному через канал. Мост вел на остров, похожий на парк, — заросли пальм, пышные баньяновые деревья и платаны, дорожки, посыпанные золотистым песком, кусты роз разных цветов и каменные ограды особняков.

— Вот остров Шаминь, — сказал Тан. — Бывшая иностранная концессия, цитадель империалистов, маленький кантонский Гонконг. Здесь находились их консульства и банки, китайцев сюда не пускали.

На холмике у моста стоял серый обелиск, на нем было вырезано — «Не забывай этого дня!» и Ниже — «23 июня 1925 года».

— В этот день мы шли сюда, чтобы устроить демонстрацию протеста перед английским и японским консульствами, — начал рассказывать Тан. — Вместе с кантонскими рабочими и студентами шли докеры и моряки, приехавшие из Гонконга. У них были белые нарукавные повязки с надписью «стачечник из Гонконга». Когда головная колонна дошла до середины моста, англичане вдруг открыли огонь. Товарищи падали, мы поднимали их и шли, а англичане продолжали стрелять. После этого началась всеобщая стачка в Кантоне, мы объявили блокаду Гонконга, там тоже поднялись докеры, моряки и лодочники, а потом полтораста тысяч рабочих ушли из Гонконга в Кантон и в деревни Гуандуна, и вскоре там поднялись красные флаги первых Советов в Китае. У гонконгских рабочих был высокий революционный дух.

Тан подошел к памятнику и поклонился. Ян последовал его примеру.

— Твой дед шел во главе колонны гонконгских лодочников и был убит на моих глазах, как раз у подножия этого пригорка. Мы пронесли труп твоего деда, подняв над головами, по всему городу.

Поздно вечером к Тану приехал офицер с портфелем. Они поговорили в саду, затем офицер вошел в кабинет, где сидел Ян

— Мы нашли людей, которые знали твоего отца, — сообщил офицер. — Он погиб в Сватоу за год до окончания войны, попал в руки жандармов, его выдали предатели. Что касается тебя, то все обстоит хорошо. Товарищ Тан и я решили быть твоими поручителями. Не под ведешь нас?

Вместо ответа Ян посмотрел на фотографию. Офицер молча кивнул головой. После его ухода Тан сказал:

— На днях я поеду в Пекин на сессию собрания народных представителей. А ты скорей направляйся в Шанхай, там явишься в издательство. Я уже получил телеграфный ответ. Будешь работать в отделе переводов и учиться на вечерних курсах. Время от времени пиши мне — отчитывайся. И никогда не забывай, за идеалы революции дед и отец отдали жизни.

Спустя два дня Ян поехал в Шанхай. В пути он вспомнил слова старика в джонке — в случае, если отрубят башку, явиться друзьям во сне.

Ян ни к кому не явился ни во сне, ни в виде призрака. Вместо этого, спустя несколько месяцев, на имя шофера Куна пришло письмо из Шанхая. На конверте был изображен мохнатый голубь на фоне земного шара. Письмо было подписано именем, вовсе незнакомым Куну.