Агент, переигравший Абвер

На следующий день в камере прошел слушок, что в иранской полиции начались перемены. Со сменой правительства в Тегеране новые люди пришли к руководству и в силовых структурах. Временно исполняющим обязанности начальника участка, где сидел Жора, неожиданно был назначен его старый знакомый сержант… вернее, уже старшина Бейбутов, а в помощниках у него сменивший погоны рядового на сержантские Муслим. С того дня отношение к заключенным стало не таким жестким, как раньше. Даже ненавистный Аббас уже не так усердно махал кулаками. Через неделю Жору вызвал к себе Бейбутов.

– Не хотите вы, Вартанян, как я погляжу, расставаться с иранской полицией. Третий раз попадаетесь мне на пути. Мы тут с сержантом Муслимом подумали, слушайте, переходите к нам на работу осведомителем.

– Что?.. Вы мне предлагаете стать вашим штатным осведомителем?

– Конечно. Во-первых, это у вас получится – сообразительный, находчивый, не робкого десятка…

– Нет, это не по мне.

– Погодите отказываться. Вы же хотите выйти на свободу незапятнанным. Слушайте, я не вижу другого способа вызволить вас отсюда. Слишком серьезное обвинение на вас. Это я вам по старой памяти говорю.

– Мое слово – нет. Увольте.

– Не могу вас уволить, так как не принимал на работу, – отчужденно произнес Бейбутов, давая понять, что разговор окончен.

– Я могу идти?

– Да. В камеру.

Через неделю Жору отпустили на свободу за отсутствием вины. Встречали его на проходной родители – Андрей Васильевич и Мария Савельевна. Была и Гоар. Она стояла в сторонке, с радостью наблюдая, как отец и мать по очереди крепко обняли своего сына. Через минутку Жора извинился перед ними, подбежал к Гоар и, наклонившись к ней, шепнул на ухо: «Здравствуй, моя любимая Гоар. Встретимся завтра на нашем месте. Передай ребятам тоже». – Сказав это, он незаметно чмокнул ее в щеку и убежал к родителям. Те сделали вид, что ничего не заметили.

Глава советской резидентуры в Тегеране Иван Агаянц вызвал к себе помощника Николая Попова.

– Коля, то, что мы «упустили» Майера, – это правильно. Но то, что не смогли передать ему шифровку с дезинформацией о согласовании сроков восстания кашкайских племен, – это промах. Он ставит под угрозу срыва одну из важнейших наших спецопераций. – Агаянц встал из-за стола, прошелся по кабинету и повернулся к Попову. – Чего молчишь?

– Думаю. Думаю, надо задействовать канал Кейхани. – Коля посмотрел на гильзу ружейного патрона на столе Ивана Ивановича, которую доставил Казанфар. Нарочно захочешь придумать такое, не получится. Шифровка с дезинформацией о начале операции «Франц» покрутилась вокруг Майера, которому и была предназначена, да так и, не попав тому в руки, вернулась назад. И это благодаря героическим усилиям своих же сотрудников. Как могло такое произойти? Нелепое стечение обстоятельств.

– Да уж. Было бы смешно, если б не было так печально, – перехватив взгляд Попова, констатировал Агаянц. – Полный абсурд, что еще сказать.

– Иван Иванович, я имел в виду…

– Коля, вопрос ведь не в том, чтобы подбросить дезинформацию Кейхани. Надо, чтобы в нее поверили. Суди сам, шифровка пропадает, потом появляется вновь. Майер очень осторожен. Он заподозрит, что та могла попасть к нам в руки, а мы ее подкорректировали. Нет. Этот вариант отпадает. Решение должно быть неординарным.

– Есть вообще-то у меня, Иван Иванович, одно предложение, – хитро усмехнулся Николай. – Согласитесь ли?

– Ну-ка, выкладывай, что у тебя?

– Да, собственно говоря, все просто…