Агент перемен

Она нашла Вал Кона в атриуме: он лежал на животе на газоне с упругой голубой травой, положив подбородок на сложенные руки. Если он и услышал ее шаги, то не подал виду.

Глядя на него сверху вниз, Мири подумала, не перерезать ли ей себе горло, однако отвергла этот выход как трусливый. Она уселась рядом с ним так, чтобы он мог увидеть ее, если пожелает повернуть голову.

Он не пожелал.

Мири ущипнула себя, проверяя, действительно ли она здесь, и облизала губы.

— Меня глубоко огорчает то, что я причинила тебе огорчение, — начала она на спотыкающемся высоком лиадийском. — И мне больно, что я навлекла на себя твое неудовольствие. Испытывая потребность сказать то, что я считала важным, я тебя ранила. То, что мной руководили самые высокие побуждения, меня не оправдывает. — Она глубоко вздохнула и быстро добавила на земном: — Я — мерзкая хамка.

У него задрожали плечи, и он повернулся к ней.

— Мири…

— Эй, я действительно прошу прощения! Но, знаешь, ты должен делать на меня скидку. Я не ожидала, что ты на это купишься. Меня как снежком ударило…

Он уже открыто смеялся.

— Мири, как ты можешь говорить такие нелепости?

— Я тренируюсь, — серьезно ответила ему она. — Ежедневно. Даже когда неважно себя чувствую. — Она протянула ему кружку. — Вот твое вино.

Он не стал его брать, хотя и перевернулся, чтобы сесть лицом к ней, так же скрестив ноги и положив руки на колени.

— Лиз действительно сказала, что ты слишком мало опасаешься красоты.

— Ага, ну она хотя бы не сказала тебе, что я — девочка хорошая, — проговорила она, хмуро глядя на кружку.

— Скорее всего решила, что это я и сам пойму.

Она быстро бросила взгляд на него лицо, но так и не смогла прочесть его выражения.

— Ну вот, теперь ты действительно надо мной смеешься.

— Правда? Земной язык плохо приспособлен для комплиментов.

— Не то что лиадийский, — согласилась она, — в котором вообще невозможно составить фразу.

— Высокий язык бывает негибким, — задумчиво признал он. — Но это потому, что его предназначение очень сходно с земным: передавать информацию, решать торговые и технические вопросы, держать других на расстоянии. Низкий язык существует для того, чтобы выражать чувства, отношения — человеческие вещи. Большая часть смысла содержится в интонации: похоже на то, как работают педали на омнихоре. Это для того, чтобы использовать слова более эффективно.

— Похоже, учить его нелегко.

— Учится он легче, чем объясняется, по-моему. Это обнаружила Энн. Кажется, именно поэтому она так и не закончила свою вторую грамматику.

Мири пошевелилась, досадуя на то, что держит кружку.

— У Точильщика в библиотеке есть ее книга о высоком лиадийском. Я подумала, что выучу язык как следует, раз мне надо убить почти три недели.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Значит, ты отправишься к своей семье?

— У меня нет… О! Ты имел в виду тот Клан — Как-его-там. — Она покачала головой. — Они мне не семья.

— Эроб — твой Клан, Мири. Я уверен, что они горды были бы узнать о существовании такого отпрыска, как ты.

— Ну, не знаю, с чего бы, — озадаченно ответила она. — Явилась бы я к ним, как черт к монаху.

Вал Кон поднял бровь:

— Прости, не понял?

— Вот видишь? А нас даже познакомили.

Он покачал головой и нахмурился.

— Ты — дочь Клана, отважная и сильная, с быстрым восприятием и мышлением. Я не знаю Дома, который был бы настолько богат людьми, чтобы отвернуться от тебя. Ты была бы для Эроба ценным приобретением. Они радостно приняли бы тебя, и ты получила бы права, причитающиеся тебе по рождению.

— Об этом речи не идет, — заявила Мири. — Я их не знаю, и они меня не знают. Я определенно не обратилась бы к ним, окажись я в беде. Уж скорее пошла бы к Точильщику.

Наступило недолгое молчание.

— Возможно, — тихо проговорил он, — если ты будешь в беде, то лучше пойти к Точильщику.

Мири осторожно поставила кружку на траву рядом с собой. Казалось, Вал Кон этого не заметил.

— А как ты стал братом Точильщика? — спросила она, больше потому, что затянувшаяся пауза ее смутила, чем потому, что собиралась задать такой вопрос.

Он снова поднял бровь:

— По праву дракона, которого мы с ним победили.

— Дракона?!

— Признай за мной некоторое знакомство с этим видом. Дракон занимает видное место на гербе Клана Корвал.

— И он выдыхал огонь и все такое прочее?

— Возможно, — признался он, — что мы поразили его прежде, чем он закончил высшее образование. Однако он бесспорно был драконом. Полагаю, он компенсировал свою неспособность дышать огнем тем, что отрастил по крайней мере в три раза больше зубов, чем нужно, и вырастил их в три раза более длинными, чем, на мой взгляд, было строго необходимо. Ужас до чего страшный.

Она всмотрелась в его лицо, угадывая какую-то шутку, и уловила едва заметную тень того, что могло оказаться… озорством?

— Значит, вы с Точильщиком на пару его убили, — предположила она, — просто хрустальным кинжалом и горсткой камушков.