Агент перемен

Он уткнулся лицом в ее теплые яркие волосы, потерся лицом и лбом об их шелковые пряди, взъерошив ей челку и наполовину распустив косу. Его отступление было рассчитано с точностью до миллисекунды. Чтобы убрать руки с ее талии, понадобилось больше дисциплинированности, чем для того броска, который не сломал Полесте шею.

– Ну…

Уголки ее губ опустились, и она наполовину отвернулась. Он поймал одну маленькую ручку и дождался, чтобы она снова повернулась и посмотрела на него.

– Когда двигатель отключится, – сказал Вал Кон.

Мири нахмурилась:

– Что?

– Давай вернемся к этому разговору, когда снова выйдем в нормальное пространство. – Он склонил голову набок и чуть улыбнулся. – Не сердись на меня, Мири.

Напряженное лицо смягчила тень улыбки. Она отняла руку и пошла дальше.

– Твое место в дурдоме, друг мой.

– Наблюдатель!

– Да, Т"карэ?

– Передай моему родичу Эксперту мои сожаления по поводу тех сложностей, которые я могу доставить ему, попросив, чтобы ты сопровождал меня туда, где ведет свои дела Джастин Хостро.

– Да, Т"карэ.

– Скажи также нашему родичу, что в том случае, если в течение трех стандартных часов он не получит от нас известий либо по комму, либо путем нашего возвращения, то ему следует сообщить об этом событии моему брату Т"карэзиана"аб, передав ему моим голосом, что ему следует действовать так, как он будет считать должным в данном случае, постоянно помня о том, что в случае нашего невозвращения Джастина Хостро следует считать виновным в захвате ножей четырех членов нашего Клана.

– Как это, родич?

– Возможно, это преувеличение, – уже мягче сказал Точильщик, – но когда имеешь дело с Кланами людей, следует быть готовым к плохо продуманным действиям. Сделай, как я сказал. Мы отправимся через пятнадцать единиц, которые эти создания наименовали минутами.

Добыча оказалась легкой, грабеж не принес ничего стоящего. Однако успех вдохнул в экипаж новую жизнь, и командор Хализ, довольный тем, что удача повернулась к ним лицом, отдал приказ увести корабль в подпространство.

* * *

– В какую сторону теперь? – спросила Мири у развилки коридоров.

Вал Кон посмотрел на развилку со своим новым чувством ясности и указал направо:

– Туда.

– Ты у нас главный.

Она прошла следом за ним по выбранному коридору, мрачно глядя на коварные стены – что оказалось неудачной мыслью. Тогда она перевела взгляд на Вал Кона, шедшего впереди. В некотором отношении этот выбор был не лучше, хотя смотреть на него было приятнее, чем на стены. Она живо вспомнила его теплоту и стройную силу, то, что обещали его руки, сомкнувшиеся у нее на талии, – и до крови закусила губу, стараясь идти ровно, хотя ее трясло от желания.

Он остановился и наклонился к стене, словно что-то изучая. Хотя как можно изучать что бы то ни было при нынешней буре ощущений, Мири понять не могла. Она прислонилась к стене напротив и стала ждать.

Вал Кон прижал ладони к стене и, казалось, попытался что-то оттолкнуть. После нескольких минут усилий он покачал головой и выпрямился.

– В чем дело? – спросила Мири.

– Здесь та кладовая, которая нам нужна, – ответил он, не поворачиваясь к ней. – Но она заперта, а я не могу толком рассмотреть пластину замка: она плывет и меняется.

Это был полный абсурд! По другую сторону двери были еда, питье и музыка – он это знал. Чтобы его остановила такая мелочь, как неспособность телесного зрения воспринять…

Ответ возник прямо за его глазами, в том пространстве, которое было отведено под появление Контура, и повис там, светясь. Его аура сильно напоминала интуитивную догадку. Конфигурация запирающей пластины стала четкой. Он подумал об увиденном изображении – и дверь отъехала в сторону без его прикосновения.

Вал Кон остался стоять.

– А я не знала, что ты так можешь, – заметила Мири с другой стороны коридора.

– А я и не могу, – сказал он и шагнул вперед.

Открытая дверь склада оказалась не иллюзорной. Он прошел внутрь.

Спустя мгновение Мири оттолкнулась от стены и двинулась за ним.

Это оказалось ошибкой. В ту секунду, когда она перешагнула порог, на нее навалились всевозможные запахи: пряности, древесные опилки, шерсть, мята, мускус… Вкупе со зрительными и тактильными ощущениями это оказалось чересчур. Более чем чересчур.

Она тяжело опустилась на первый предмет, который показался настоящим. Крепко обняв себя руками, она скорчилась, закрыв глаза. Ее трясло, словно заболевшего ребенка.

Она этого не вынесет. Восемь часов? Немыслимо!

– Мири. Мири!

– Что?

Это слово было хриплым всхлипом.

– Протяни руку и возьми вот это. Мири! Протяни руку и возьми вот это. Сейчас же.

Вал Кон явно не оставит ее в покое, пока она не послушается. Ей удалось высвободить одну руку и огромным усилием открыть глаза.

Вал Кон сидел у ее ног на меняющемся полу и протягивал ей откупоренную бутылку вина. Мири приняла ее, недоуменно заморгав.

– И что теперь?

– Пей.

– Пить? Из горлышка?

Собственный смех показался ей неприятно пронзительным, но любая шутка была лучше, чем никакая.

– Было достаточно трудно найти вино, чтобы еще искать рюмки, – недовольно ответил он. – Пей.

Она покачала головой.