Агент по принуждению… Книга вторая. Часть первая (СИ)

Критикует помещиков за их отношения к крестьянам. (В 1847 году он заявил смоленским помещикам: «…но я не понимаю, каким образом человек сделался вещью. Я не могу себе представить иначе, как хитростью и обманом с одной стороны и невежеством — с другой». «Этому нужно положить конец». Николай — 1 провёл большинство черновой работы по подготовке отмены крепостного права. Проживи он несколько лет больше — крепостное право отменил бы он сам. — прим. Автора.) А с другой, поддерживает и субсидирует разорившихся помещиков, причём даже тех, кто промотал своё богатство.

— Подарил Габсбургам четыре миллиона золотом на подавление венгерского восстания, а сам сфальсифицировал бюджет страны — продолжил я.

— Что? — вырвалось у Мальцева, и он зашагал по комнате. — Как подарил? Как сфальсифицировал бюджет? Я тут бьюсь, что вся торговля встала из-за отсутствия денег, а… Это точно?

— Так говорит Ангел — отнекиваюсь я.

— Продолжай — повелительно олигарх.

— Ищет союзников, забывая, что у России может быть только два союзника — это её армия и флот.

— Х-м — издал звук Мальцев.

— Слишком прямолинейная политика, построенная на уверенности что Россия сильнее всех. Напуганная этим вся Европа — смотрю на хмурящегося Мальцева. — Наплодил кучу бастардов, не мене 10 человек. А всем им дай и побольше.

— Ты с этим поосторожней.…И не вздумай никому больше это рассказывать — перебил меня Мальцев.

— Понятно. Строит и перестраивает дворцы, когда бюджет страны дефицитный, а сам меньше английского в двадцать раз. И как выразился Ангел — скромнее надо быть — и развожу руками. Типа не я сказал, это мне передали…а я дальше.

Смотрю, Мальцев доходит до «кипения», пора на этом и заканчивать.

— Пока на этом всё. А как у Вас дела? Что с новинками? — ну и правда, это почти всё, что я натужно вспомнил за долгое время об Николае-1.

Мальцев пометался, как «злой зверь по клетки» и остановился передо мной.

— Я, конечно, знал, что такие люди как ты… не от мира сего. Но чтобы на столько — заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок передо мной. — Одно слово, великовозрастный оболтус.

Ну и чего он злиться? Можно подумать про бастардов для него новость. Сижу и смотрю на Мальцева, ожидая, что он ещё скажет. Мальцев отошёл от меня, постоял, подумал, взял какую-то деревянную шкатулку и подал мне.

— Ух ты, красота та какая — рассматривая две серебряные ручки для письма, отделанные кусочками янтаря.

— Вот только за эту красоту Николай Павлович и не сослал тебя сразу в Сибирь, за захват торгового турецкого судна…Возьми, это тебе — усмехнулся Мальцев.

— И что хорошо продаются? — сразу же интересуюсь прибылью, что сейчас очень важно.

— Император в восторге от них после пары дней как я ему дал. Ещё заказал — усмехнулся Мальцев. Явно что-то себе выторговал — есть и другие заказы. Приходиться расширять производство в столице…а это опять деньги. И не маленькие. Ещё я заказал бельгийские ткацкие машины и пригласил из Англии мистера Хоу. Ты же просил — и наклонив голову набок внимательно посмотрел на меня.

Вообще-то я швейные машинки просил, а не самого изобретателя. И заказывал, что машинки, что станки для себя. Мальцев же опять всё под себя подгрёб. Ох, чувствую, будет мне за это дополнительная нагрузка.

— У него там дело не пошло, и он хотел уехать домой в Америку. Но согласился по контракту поработать и на меня. Европейские же власти всячески мне мешают, пришлось это делать через разных людей — сделав паузу. — А это, вышло не дёшево. Из-за всего этого мне пришлось продать привилегию на стекло для керосиновых ламп Олсуфьеву — продолжил Иван Акимович.

— Что так плохо с деньгами? — удивляюсь я. Вот уж не ожидал что у Мальцева с ними проблемы.

— Плохо, не то слово. У меня работает сто тысяч человек и всех надо накормить, и одеть. А торговля встала. Да ещё император задержал выплату за поставки рельсов. А из-за твоих «шалостей», я не могу на…получить деньги. Ладно, иди, отдыхай — вздыхает он и берёт папку с привезёнными мной документами. — Завтра будем с Дубельтом говорить, и не вздумай про Ангела взболтнуть.

А я ещё и не про всё расспросил, а так хотелось. Видать не всё ладно в «нашем Датском королевстве» и Мальцеву приходиться сейчас изворачиваться, чтобы заработать денег. Кризис… и тут гадский кризис…

На следующий день после обеда, на котором был Дубельт, мы перешли в Мальцевский кабинет с камином. Уселись в кресла около столика с напитками и привезённой мной папкой с документами.

Сам знаменитый Леонтий Васильевич, чуть растолстевший пятидесятилетний мужик с рыжими усами и волнистыми поседевшими волосами. Постоянно шутил за обедом, но при этом не сводил с меня взгляда. Явно оценивая и взвешивая каждую мою реакцию и слова. Брр. Тигр на охоте.

— Так значит Дмитрий, вы говорите не простой англичанин — добавил он, когда я дошёл до места в рассказе о пленении доктора.