Агент президента

Но он дошёл только до своего автомобиля. И садясь в него, увидел, как у тротуара остановилось такси. Из него вышел астролог с чемоданом в руке. "Gruss Gott, Herr Budd!" — воскликнул он. Он заплатил водителю, а затем повернулся к Ланни. — "Um Gottes willen, kommen Sie herein!"

Они вошли в дом, Реминеску открыл своим ключом. Он мимоходом поздоровался с женщиной, посвятив свои мысли целиком Ланни. Закрывшись в комнате, он опустился на диван, восклицая: "Иисус Христос!" Он вынул носовой платок и вытер лоб. — "Что за приключение!"

"Я надеюсь, что они не относились к вам слишком плохо", — сказал Ланни, стараясь быть общительным.

"Они относились ко мне, как будто я Парацельс, Пифагор и Трисмегист в одном лице", — ответил астролог. — "Но упаси меня Бог от такого гостеприимства в будущем!"

"Расскажи мне об этом", — предложил посетитель без смущения за своё любопытство.

Еще возбуждённый молодой человек закурил и сделал пару быстрых затяжек, а затем начал любопытный рассказ. — "Позавчера пришли два гестаповцы и приказали мне идти с ними, не задавая никаких вопросов. 'Возьмите с собой все ваши графики и книги', сказали они, я их взял с собой. Они привезли меня, вы себе представить не можете куда, в Отель Vier Jahreszeiten, который, как мне сказали, теперь управляется гестапо. У меня был самый элегантный люкс с амурами на потолке, а майор СС Мертвая голова или что-то в этом роде отдавал почтительно мне честь 'Мои извинения, герр Реминеску. Я выполняю приказы сверху. Желательно, чтобы вы подготовили гороскопы для некоторых важных персон. Пока вы будете делать это, вы будете моим гостем, и вам будет предоставлено всё, что пожелаете в пределах разумного. Вы не понесёте никакого ущерба, но, к сожалению, необходимо, чтобы вы оставались в этом номере, пока работа не будет завершена. Я предоставлю вам данные о рождении двенадцати человек и, когда ваша работа будет завершена, я отправлю её заказчикам, и если она будет признана удовлетворительной, вам будут выплачено двести пятьдесят марок, и вы получите разрешение на выезд, на который, я понимаю, что вы подали заявку'. Вы когда-нибудь слышали что-либо подобное этому, герр Бэдд? "

Ланни должен был признать, что это было новинкой в его опыте.

— Так передо мной появился машинописный список, и я разложил свои диаграммы и начал работать. Такой еды я никогда не ел, и такой мягкой постели с вышитыми льняными покрывалами я никогда не видел за пределами музея. И сигареты, шампанское, коньяк. Я жил, как персидский шах, или, может быть махараджа Индура. Но там я сидел, и мурашки бежали по всему моему телу, и пот заливал мне глаза, и я едва смел дышать. Когда я пробежал глазами даты рождения, и я не осмеливаюсь сказать вам, что я увидел.

"Я могу догадаться, если вы позволите мне", — улыбнулся Ланни.

Собеседник посмотрел на него с тревогой, а затем шепотом промолвил: "Bitte, sprechen Sie leise!"

Ланни ответил шепотом: "20 апреля 1889 года". Собеседник кивнул, и страх охватил их обоих, ибо это был день, когда родился последний и единственный сын у таможенника из Браунау Алоиса Шикльгрубера, который изменил свое имя на Гитлер.

"Было бы несправедливо спрашивать меня, что мне сказали звезды, или то, что я записал", — пробормотал астролог, и посетитель ответил: "А я и не спрашиваю".

Через несколько мгновений, Ланни продолжал: "Помните ли вы другие даты?"

— Они отобрали список у меня, но, конечно, они не вытащить эти даты у меня из головы. Тем не менее, я бы не рискнул дать их вам. Владение ими может быть очень опасно для вас.

— Вполне возможно, герр Реминеску. И вы можете быть уверены, что я буду держать всё в секрете, по крайней мере, пока вы не окажетесь в безопасности у себя на родине. Я понимаю, что ваше присутствие указывает на то, что вам удалось порадовать высшие силы.

— Я сделал все возможное, и двенадцать гороскопов забрали рано утром. Некоторое время назад офицер пришел и сообщил мне, что работа была в порядке, но есть некоторые дополнительные вопросы. Мне дали их в письменной форме. Я написал ответы на том же листе, а затем он заплатил мне деньги и сказал мне, что я свободен, и что моя выездная виза будет мне доставлена. Так что я здесь, и я жду. Как вы думаете, они действительно доставят её?

— Я не знаю, мой друг. Но если бы я был на вашем месте, то не стал бы упоминать об этом случае кому-либо еще. Случилось, что я хорошо храню секреты. Я предполагаю, что то, что случилось, было результатом моих усилий, чтобы помочь вам. И я думаю, что мне лучше больше не пытаться. Я просто скажу, что вы нездоровы и были не в состоянии выполнить работу для меня сегодня. Позвольте мне дать вам мой домашний адрес во Франции, так что вы можете написать мне, и мы не будем терять связь друг с другом. Не записывайте, его легко запомнить.

Звездочет сказал, что у него хорошая память, и Ланни продиктовал ему: "Жуан-ле-Пен, Приморские Альпы, Франция". Потом они крепко пожали друг другу руки и расстались навсегда.

IX