Агент президента

Ланни рассказал все детали, которые пришли ему на ум. — "Гас Геннерич был высоким блондином. Спокойный и непреклонный. Раньше он служил в нью-йоркской полиции, как мне рассказал губернатор. Гас никогда не говорил о себе, на самом деле он не разговаривал со мной вообще. Я встречал его на улице в ночное время по предварительной договоренности. Он брал меня в свою машину и отвозил в Белый дом к "социальной двери". Мы поднимались по лестнице на второй этаж всегда в ночное время. Шеф был в постели за чтением. Он носил шёлковые пижамы, сине-полосатые или просто синие, голубую вязаную куртку, но последний раз, когда я его видел, на нём была синяя пелерина. У него всегда была стопка бумаг, детектив или морская история. В углу справа за спиной кровати печатная машинка. Цветным камердинер сидит за дверью. Этого достаточно?"

— Вы должны понять, я не могу привести постороннего в эту комнату, не обследовав его. После того, как шеф подтвердит вас, всё будет по-другому.

"Конечно", — ответил Ланни. — "Вы имеете в виду сейчас?"

— Я получил приглашение для вас на десять вечера.

— Все в порядке. Должен ли я прийти сюда?

— Я заберу вас, как это делал Гас. Человек назвал угол, и Ланни быстро записал его для осторожности. Он почувствовал облегчение, потому что боялся, что не сможет добраться до президента, не раскрывая свою личность.

IX

Путешественник достал свои сумки и оставил их в отеле Мейфлауэр. Затем он отправился на прогулку посмотреть на новые достопримечательности столицы своей страны, которая строилась почти полтора столетия, и выросла более чем наполовину за последний десяток лет. Белый мрамор превалировал, и Дом немецкого искусства Ади в Мюнхене оказался в тени Национальной галереи искусств, которая стоила пятнадцать миллионов долларов и вместила множество больших коллекций, начиная с коллекции банкира Меллона. В плохие старые времена Кулиджа этого двести раз миллионера назвали "величайшим секретарём казначейства со времён Гамильтона". И это он привел финансы своей страны в коллапс, а затем будет вынужден признать, что он не имел ни малейшего представления, как собрать снова Шалтая-Болтая.

Ланни пообедал в одиночестве, прочитал вечернюю газету и отправился снова на прогулку, чтобы проветрить мозги и продумать, что он хотел сообщить своему боссу. Он решил просить освобождения от дальнейших обязанностей. Он не собирался критиковать то, что босс делает или не делает, а просто сказать, что не чувствует, что он, секретный агент, добился очень много. Он хотел сбросить свой камуфляж и рассказать миру, что он на самом деле думает о нацизме и фашизме, и сделать то, что может добиться один американец, показав демократическим народам ту опасность, в которую они сползают. Если это разрушит его картинный бизнес, ну и пусть. У сына владельца Бэдд-Эрлинг Эйркрафт было достаточно средств, чтобы жить дальше. Он мог бы даже заняться производством истребителей, от которых, как представляется, зависит будущее мира.

Ровно минута в минуту он влез в машину Бейкера. За рулем был еще один человек, и пока автомобиль ехал, новоприбывший был подвергнут обыску быстрыми и хорошо тренированными руками. У него прощупали не только все его карманы, но и под мышками и в его штанинах, где может быть спрятано небольшое оружие. Даже внутренность его шляпы была не упущена из виду. "O.K.", — наконец, сказал досмотрщик и извинился: "Мы не можем допустить никаких случайностей в эти дни".

"Я надеюсь, что нет", — ответил Ланни с чувством.

X

Он еще раз прошёл знакомый путь и оказался в компании этого большого человека с мощными плечами и широкой улыбкой. Его приветствие не оставило сомнений охраннику, что этот "Захаров" был настоящим. Человек вышел, закрыв за собой дверь, и посетитель присел у постели и подвергся испытующему взгляду ярких и живых голубых глаз ФДР. "Ну, Ланни!" — сказал теплый голос с глубоким обертоном. — "Вы долго ждали следующего визита".

— Многое происходило, а я продолжал следить за этим. Получили ли вы мои отчеты?

— Все до единого, в порядке вашей нумерации. У меня есть для них специальная папка. Кстати, я держу их в голове. Скажите мне, что будет дальше.

— Гитлер собирается взять Прагу и то, что осталось от Чехословакии. Об этом можете побиться об заклад.

— И как скоро?

— К концу зимы, как я догадываюсь. Это будет через шесть месяцев после захвата Судет. По-видимому, этот срок понадобится ему, чтобы освоить приобретения и продолжить свой процесс умягчения для следующего шага. В соответствии с этим к следующей осени он должен быть готов захватить Данциг и Польский коридор.

Ланни продолжал давать обоснования для этих выводов. Это говорил Гитлер, это сказал Геринг, и что сказал Гесс. В середине этого президент прервал его: "Черт возьми! Когда вы мне скажете, что они поручили вам планировать их военные операции?"