Агент пси-класса

Чтобы не искушать судьбу в лице одного наглого типа, я всё-таки села за ноутбук и заказала полный гардероб себе сама. К вечеру могут не успеть доставить, но на ближайшие дни будет в чём ходить. По привычке зашла на кухню, хотела сделать себе кофе и заказать что-то вроде йогурта, но обнаружила на плите лазанью, яичницу и творожную грушевую запеканку. Рядом лежала ещё одна записка.

«Ешь. Не отравлено».

Повторный фырк вырвался сам собой. Наверное, я извращенка, но записка показалась милой.

– То есть если бы отравил, то так бы и написал? – пробормотала под нос и подхватила лазанью, чтобы поставить в холодильник.

Но в холодильнике ждала ещё одна записка!

«Я серьёзно. Съешь столько, сколько влезет. Считай, что это завтрак, обед и ужин. Вечером нас могут попытаться отравить. Домашняя еда безопаснее.

Непревзойдённый мастер кулинарных шедевров»

– М-да… с самооценкой, Редж Брайт, я смотрю, у вас всё в порядке… – произнесла со вздохом и достала десертную вилку.

Начала с запеканки. Она оказалась настолько вкусной, что захотелось ещё… Заела её яичницей, а лазанью отложила на вечер, чтобы плотно поесть перед выходом.

Время ещё оставалось, а потому я без зазрения совести экспроприировала футболку и шорты хозяина квартиры, взяла ноутбук, утонула в низком кресле и провела удалённую лекцию по психологии. Темой урока выбрала трафаретную технику. Соскучившиеся студенты были счастливы.

– Один из самых серьёзных камней преткновения практикующих специалистов по поведенческому анализу – это работа с большим объёмом данных, – рассказывала я, а студенты терпеливо записывали.

– Профессор Палладиум, но ведь для этого есть же компьютеры! – неожиданно возмутился Ярцев.

– К сожалению, их не всегда удобно использовать. Например, у вас в аудитории сидит двадцать человек, и стоит задача в кратчайшие сроки выявить скрытого садиста. Какие ваши действия, Ярцев?

– Ну-у-у… переговорить с каждым по отдельности, внести данные в компьютер, обработать…

– Даже если говорить с каждым по десять минут, то на двадцать человек уйдет больше трёх часов. Подчёркиваю, задача – определить опасный элемент в кратчайшие сроки. Ещё идеи?

Класс промолчал. Я продолжила:

– Когда имеется большая выборка людей, из которых надо выявить девиантного, то проще всего заранее подготовить несколько идентичных карточек, на которых схематично отобразить рассадку опрашиваемых. В нашем случае вы рисуете двадцать кружочков, как они сидят. Далее вы говорите что-то максимально провокационное и отмечаете красным только те кружки, чья реакция подходит под отклонение.

– О! Я знаю! – вмешался Кунцев. – Например, можно бросить фразу, что использование электрошока в дрессировке – это нормально и даже правильно, если хочется научить питомца послушанию как можно быстрее.

– Верно. – Я кивнула. – Те, кто откинутся на спинку стула, попытаются дистанцироваться от ваших слов, скрестят руки или ноги – не наши клиенты. Тех же, кто проявит положительную реакцию на эти слова, еле заметно кивнет или облокотится на колени, подавшись вперёд – окрашиваем красным цветом. Люди в толпе чувствуют себя в большей безопасности, чем тет-а-тет с психологом, поэтому часто даже не пытаются скрыть реакцию. Повторяем так несколько раз и накладываем листы друг на друга как трафареты. Получившийся самый тёмный бордовый кружок – и будет искомый садист. Всё понятно?

Студенты одобрительно загудели.

Время медленно подходило к часу икс. Я приняла душ, сделала тщательный макияж – чуть ярче, чем обычный, – уложила причёску волосок к волоску.

– Выше подбородок, Виктория, – сказала своему отражению. – Сегодня ты не рядовой офисный планктон, сегодня ты должна составить достойную пару на вечернем мероприятии самому Реджу Брайту.

Ровно в семь я написала сообщение Гроссмейстеру:

«Ну и где тебя носит, Мистер Неотразимый?»

«Спускайся», – мгновенно прилетело в ответ.

***

Редж Брайт

Ким с самого утра разбудил звонком и потребовал явиться на базу, чтобы всё обсудить ещё раз. Как бы ни хотелось смотреть на утреннюю Викторию и вдыхать аромат её разморённого со сна тела, всё же пришлось встать, сделать пару десятков отжиманий, чтобы эрекция не мучила так сильно, и сорваться к другу. Как назло, всю поездку до базы я думал о том, как Виктория отреагирует на мои записки.

– Что случилось? Почему вызвал?

– Рафаэль был у вольтеранцев. Сказал, что у нас меньше времени, чем мы думаем. Они злятся, требуют вернуть их собственность.

Мурашки пробежали по телу… «Вольтеранцы злятся» – очень плохое сочетание. Их и в добродушном-то состоянии мало кто выдержать может. О том, насколько тяжело общение с этой расой, я знал не понаслышке, оно в прямом смысле слова вытягивало жизненные силы.

– Как он?