Агент сигма-класса. Больше, чем адъютант

Коммуникатор тихонечко тренькнул. Я машинально дотронулась до гарнитуры и произнесла вслух:

— Слушаю, Молниеносный.

— Адъютант Клифф, вы велели сообщить, когда адмирал Нуаре вернётся, — раздался бесстрастный электронный голос бортового компьютера в ухе.

— Что, уже? Он вернулся?

— Личный истребитель «Тигр» адмирала Даррена Нуаре только что заглушил двигатели в шлюзе номер четыре.

— И… как он? — спросила, задержав дыхание.

— Простите, не понимаю вопроса, — ровно ответил Молниеносный. Я выругалась про себя. Вот был бы здесь HAUS-8, он бы точно понял, что я имею в виду.

— Спасибо, я поняла. Конец связи. — Выключила гарнитуру и со всех ног помчалась к шлюзовому отсеку.

Подбежала как раз тогда, когда широкие двустворчатые двери разъехались в стороны, и на пороге показался Даррен собственный персоной. Высокий, с мощной грудной клеткой и с идеальной подтянутой фигурой в военном кителе и как всегда с хмурой складкой между бровей. Всякий раз, когда Даррен не замечал, что я на него смотрю, я не отказывала себе в возможности полюбоваться этим мужчиной.

Я смотрела на него и думала о том, что, кажется, знаю его всю жизнь. Знаю, что, сколько бы проблем совет адмиралов ни взваливал на эти плечи, как бы тяжело физически или морально ему ни приходилось, он никогда этого не покажет. Знаю его уравновешенный и спокойный характер, стремление во всём разобраться, взять все существующие проблемы на себя. Знаю эту морщинку на переносице, которая образуется тогда, когда он о чём-то глубоко задумывается. Знаю, как громко и заразительно он может расхохотаться. Знаю его неповторимый запах тела, этот особенный аромат смолы и сосновых иголок.

Всякий раз, когда я закрываю глаза, вижу его лицо. Волевой подбородок, нос с горбинкой, широкие скулы, невероятно, просто фантастически яркие аметистовые глаза с золотыми всполохами, какие я ещё никогда и ни у кого не видела. Чётко очерченные губы, которые вот-вот сложатся не то в улыбку, не то в ухмылку, а также вечно вопросительно приподнятую правая бровь. Несколько седых прядок, что появились после того, как он выяснил, что его сын развозил водоросли.

Я знаю и подмечаю о нём так много, что порой сама поражаюсь этому факту. Каждый раз, когда Даррен появляется где-то на публике, будь то светское мероприятие или один из многочисленных филиалов Космофлота, я обращаю внимание, как тут же все замолкают, как оборачиваются в его сторону, с уважением смотрят офицеры высшего звена. Невозможно было не почувствовать его невероятную ауру. Даже самые визгливые дамочки, как правило, затыкаются, стоит Даррену приблизиться. Правда, они молчат, скорее, из-за того, что давятся слюной: кто-то — от желчи и ненависти к вечно «холодному» адмиралу, не ценящему их прелестей, кто-то — от самого элементарного вспыхивающего природного желания.

Последних я в душе прекрасно понимаю и даже чуточку им сочувствую. В Даррене нет той звериной силы и мощи, которую буквально источают те же юные ларки, но в нём есть что-то иное и куда более магнетически-притягательное. То ли внимательный взгляд, то ли привычка мало говорить, но действовать, то ли мягкая улыбка, то ли опутывающая аура спокойствия и надёжности, то ли сквозившая абсолютно в каждом жесте и слове интеллигентность, то ли всё сразу.

Я замерла, рассматривая цварга. В силу привычки расы Даррен привык прятать эмоции, но сейчас, когда он думал, что на него никто не смотрит, на его лице мелькало множество различных выражений. Здесь была и общая усталость, и обеспокоенность, и сожаление, и что-то ещё, чего я распознать не смогла.

— Адмирал Нуаре? — Я решила поздороваться первой и мысленно вновь отругала себя, когда заметила, что мужчина едва заметно вздрогнул.

— А, Джерри, это ты. — Черты лица адмирала смягчились. — Я так глубоко задумался, что не заметил, как ты подошла. Почему ты вновь обращаешься ко мне официально? Мы же вроде договорились, что для тебя я просто Даррен.

— Даррен… — Я искренне улыбнулась. Возможно, для него это ничего не значило, но лично я всегда чувствовала, как сердце совершает лишний удар, когда называю это имя вслух. — Вы вернулись, очень рада. Как прошла поездка?

— Как и всегда, — усмехнулся цварг. — Пойдём в мою каюту, страшно хочу помыться и переодеться. Летел до «Молниеносного» трое суток, далеко же вы отошли от того места, где я вас оставил. — Мы зашагали по коридору, а адмирал продолжил: — Даймонд отрицает, что у него когда-то спилили рога и вырвали шип, делает вид, что ничего не произошло, и он сам захотел уйти из Космофлота в отставку. Импланты ему поставили и, правда, весьма неплохие, от настоящих не отличить, но, понятное дело, полноценным цваргом он уже никогда не будет. За последний год Даймонд купил себе двухэтажный домик на берегу Бриллиантового моря, отдыхает, правда, сетует, что скучно, и как всегда беспокоится о своей дочери.

Я присмотрелась к уставшему лицу адмирала, никак не соответствовавшему нарочито-бодрому голосу, и прикусила губу.

— Даррен, если позволите…

— М?

— Вы не должны этого делать.