Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница

Я действительно верила в то, что сказала адмиралу. У меня было достаточно времени, чтобы соединить все кусочки головоломки. Когда я поняла, что видела Устина в той же мастерской, что и Жана, всё полностью встало на свои места. Жан много лет чинил аэрокары Тайлера, а тот, в свою очередь, много лет проигрывал на аэрогонках, при всём, у сына адмирала откуда-то были деньги на ремонт машины, но не было на оплату квартиры. Множество мелочей, как та кривая ухмылка, с которой Тайлер рассказал мне, что Устин сделал для него поддельные документы, всплыло в моей голове и легло в единую стройную историю. В желании Тайлера учиться в Академии Космического Флота я не сомневалась ни на грамм, точно так же, как и в том, что шайке Турда было выгодно иметь сына адмирала в качестве курьера. В конце концов, поймай полиция Тайлера, адмирал Нуаре, спасая собственную репутацию, замял бы это дело. Но, к сожалению для Турда, тщательно выстроенный механизм давления на молодого цварга сломался в тот момент, когда я заглянула внутрь замаскированного под пароварку сейфа.

Даррен сжал руки в кулаки и отвернулся от меня, уставившись на чёрное нутро камина.

– Ты знаешь, Джерри, мой отец как-то сказал мне, что дети не просят нас о рождении, поэтому нельзя от них ничего требовать. Долг родителя – это дать им крылья, чтобы они могли высоко взлететь, и гнездо, чтобы им было куда вернуться. Мой отец был великим цваргом, он всегда меня восхищал, и за всё время ни разу не поднял на меня руку. Многие на Цварге до сих пор считают, что наказывать ремнём или ментально – это нормально, но отец так никогда не считал. Он всегда учил меня тем, что подавал собственный пример. Ни к чему не принуждал, ничего не требовал, просто… показывал как можно. И мне хотелось за ним повторять! Собирать солнечные батареи, помогать волонтёрам брать пробы почвы на необитаемых планетах, учить дельфинов оплывать города, укреплять плотины против снежных лавин. Когда родился Даррен, я старался пойти по тому же пути. Понимаю и принимаю, что я не так много времени проводил с ним, как хотелось бы, но я всегда стремился стать ему личным примером, ориентиром. И совершенно точно я никогда не учил его тому, чтобы распространять агашу, врать и с пренебрежением относиться к последствиям своих поступков. Всё никак не могу понять, где же я просчитался…

Спина адмирала дрогнула, а я поняла, что он не хочет показывать всех тех чувств, которые его обуяли. Словно опомнившись, с кем говорит, Даррен до хруста сжал пальцы, присел на корточки и стал перекладывать сублимированный уголь из поленницы. Длинные красивые пальцы обхватывали специальное полено и клали его в ряд, затем вновь повторяли действие. Я стояла поодаль, не зная, куда деть руки и глаза. Почему-то всякий раз, находясь рядом с адмиралом, я чувствовала себя странно. Так ощущает себя жалкий человек, который изо дня в день молится на статую бога, а эта статуя в один прекрасный день берёт и оживает.

Одно то, что легендарный адмирал Космического Флота доверил мне охрану единственного сына, а теперь, когда я фактически завалила задание, всё равно разговаривает со мной на равных, заставляло сердце биться чаще. Кто я, а кто он? Верно Элизабет отметила, что мир делится на сильных и слабых. Такие, как Даррен, относятся к сильнейшим мира сего, а я… самозванка, которая пытается затесаться в ряды вершителей. Мне и так даровано слишком многое – наноботы, титановый скелет, вторая жизнь… И сейчас мужчина, чьей сигмой я являюсь, испытывает сильную душевную боль, а я совершенно ничего не могу с этим поделать.

Руки Даррена стали укладывать второй слой поленьев особой решётчатой схемой. Я никогда в жизни не разжигала камин или костёр, но догадалась, что он это делает специально, чтобы огонь имел доступ к кислороду. Хитро.

– Сэр… – начала и тут же поправилась, – Даррен. Вы не правы и правы одновременно. Думаю, что вы были замечательным учителем и отцом для Тайлера, просто всем требуется разное воспитание. Но вот в чём я совершенно точно уверена, так это в том, что все дети нуждаются в любви и поддержке больше всего именно тогда, когда меньше всего её заслуживают. Да, он ошибся и натворил дел, чего уж тут… Но поговорите с Тайлером, объясните своё отношение к ситуации, дайте понять, что, несмотря ни на что, всё равно любите и остаётесь его отцом. Тайлер, возможно, и выглядит достаточно взрослым, но в душе ещё подросток, а никем не любимый ребёнок перестаёт быть ребёнком и становится лишь маленьким беззащитным взрослым.

Адмирал неожиданно обернулся и прищурил яркие аметистовые глаза. Золотые всполохи расплылись по радужке, магнетически притягивая мой взгляд.

– Ты знаешь, Джерри, мне странно слышать подобные слова от… – Он задумался, так и не договорив фразу до конца. – Однажды одна маленькая шестилетняя девочка смогла удивить меня знанием выдуманного секретной организацией языка. Но девушка передо мной сейчас удивляет своим жизненным опытом ничуть не меньше… Напомни, сколько тебе? Шестнадцать?