Агент силовой разведки

Он говорил убедительно и даже немного растрогал директора музея. Анри положил свою руку поверх его, но, натолкнувшись на бессердечный взгляд, отдернул ее.

Если его вчерашний гость говорил правду, это означало, что лгал Мишель Жобер. Лугано оставил какой-то листок. Точнее, написал на листе бумаги, по-хозяйски вынув его из лотка принтера, какие-то цифры. Только сейчас Анри догадался прочитать, что там написано.

Солнце стояло почти в зените, когда директор впервые в этот день перешагнул порог своего рабочего кабинета. Вот этот листок, вот эти цифры: 103х59, 75х60, 80х67. Внезапно пришедшая мысль подбросила его со стула. Он выдвинул ящик стола, схватил связку ключей, из другого вынул рулетку и бросился в запасник. Вот первый подземный уровень, вот начало второго. Вот площадка, на которой жестоко закололи его мать. Ступеньки, по которым она скатилась до двери запасника. Здесь потерянному Анри полицейский задал вопрос, касающийся подвальных помещений. Тот ответил, что здесь только пыль, такая древняя, что в ней можно найти частички павшего Карфагена.

Анри открыл тяжелую дверь. Комната была пуста: все предметы коллекции он давно перенес в более подходящее помещение; здесь остались только рамы и подрамники от трех картин. Анри вооружился рулеткой, измерил первый подрамник и получил точный размер холста: 103 на 59 сантиметров. Второй подрамник: 75 на 60. Третий: 80 на 67. Сердце у Анри упало. Но оставался один нюанс. И вот он, запыхавшийся, в своем кабинете открывает толстенный специализированный справочник. Портрет Екатерины Арагонской кисти Михеля Зиттова, размеры холста... они идеально совпадали. «Ваза с опавшими цветами», Поль Сезанн, холст, масло, 80 на 67. «Пьяная женщина», Эдуард Мане, холст, масло... размеры идеально совпадают...

Кто из двух этих людей лгал больше – так вопрос не стоял. Мишель Жобер скрывал больше, вчерашний визитер Анри был более откровенен. И все это были слова. Наитие подсказало ему имя убийцы его матери, но он боялся произнести его. Для него было слишком даже узнать мотив преступления, но он знал его: это минимум пятьдесят состояний.

«Выбирай между распятием в груди и распятием на груди», – прозвучал у него в голове голос Мишеля Жобера. Анри сделал выбор, вздохнув:

– Я повторю путь матери...

«Встретимся завтра в одиннадцать», – сказал вчерашний гость. Анри поставил свои условия: послезавтра. Фактически они ударили по рукам. Торги. Он устал смотреть на часы – тоже «Ролекс», но не такие роскошные, как... «Черт, он даже не представился. Как его на самом деле зовут? Кто он, норвежец, швед? У него точно северный акцент. Когда он говорит, губы у него «подмораживает». Не англичанин точно: те, как и американцы, всегда широко разевают рот и показывают зубы. Пересмешники».

Наполовину араб, наполовину француз, «дикая роза» – так в детстве называла его мать, Анри дрожащими руками открыл сейф. В дальнем углу, прикрытый бумагами, лежал пистолет. Это был «вальтер-ППК», уменьшенная копия полицейского пистолета (Polizei Pistole Kriminal), созданного фирмой «Вальтер» для скрытого ношения. Его Анри нашел в запаснике, превратившемся для него в волшебную пещеру, и тогда только что не пнул его. Пистолет был в отличном состоянии. Если из него и стреляли, то давно. Анри почистил его, смазал и спрятал в сейф. Прошло еще какое-то время, и он наведался в тир к своему знакомому и взял несколько уроков стрельбы.

В запаснике был и другой пистолет, на взгляд Анри – ущербный, больше похожий на зажигалку. Изучив его более внимательно, он пришел к неожиданному выводу: пистолетик напоминал двустволку. Дело в том, что стволы его откидывались для перезарядки вперед, а курки взводились посредством нажатия вниз на рычаг, расположенный в основании пистолетной рукоятки. Канитель, одним словом. Чтобы выстрелить всего два раза, нужно изрядно повозиться. Для Анри эта «самоделка» стала царь-пушкой, которая так ни разу и не выстрелила. Он принес ее в свой кабинет и положил в ящик стола. Вспоминал о ней, когда под рукой не было зажигалки, и ухмылялся.