Агент силовой разведки

– Да.

– Отлично. Слушай дальше. – Мартьянов одарил Анри мимолетным взглядом. – К директору этого музея в одиннадцать часов подойдет один человек – лет пятидесяти, выше среднего роста, европеец. Он отзовется на имя Виктор Лугано. Убейте его.

– Это все?

– Да.

Саламбо забрал деньги со стола и, кивнув на прощанье, вышел из студии.

Мартьянов закрыл за ним дверь и подошел к Анри сзади. Рывком, взяв его за плечи, опустил его пиджак и, выбив из-под него стул, буквально вытряхнул Анри из пиджака.

– Ну-ка, что тут у нас. Ну надо же, – Мартьянов вынул из кармана «вальтер». – Не тот ли это ствол?..

Анри, зарычав в бешенстве, бросился на противника головой вперед. Мартьянов, как тореадор мулетой, взмахнул его пиджаком и отпустил, выставив на пути Анри ногу. Тот упал лицом вниз. Перевернувшись на спину, попытался встать. Мартьянов не стал ему препятствовать.

– Хочешь узнать правду, Анри? Твоя мать работала на советскую разведку. Она сильно сомневалась в тебе. Что бы ты сделал, получив доступ к коллекции? Ты бы разбазарил все до последней византийской монеты. И мне лично пришлось бы убить тебя. И твою мать, если бы она стала на твою защиту. Но лучше поздно, чем никогда.

Мартьянов неожиданно резво для своего веса сблизился с Анри и ударил его рукой в солнечное сплетение. Тот ахнул и, ловя ртом воздух, опустился на колени. Мартьянов схватил его под мышки и подтащил к двери.

– Ты, наверное, заметил мою нелюбовь к площадкам.

Для полного Анри этот порог был равносилен краю обрыва. Он схватился было за наличник, но Мартьянов опередил его и сильно толкнул в грудь. И мысленно отсчитывал ступеньки. Так и есть, он не ошибся: спустившись вниз, он увидел тело Анри, скатившееся до двери, ведущей в экспозиционный зал. Директор музея умер, сломав себе шею.

Габриэла вышла из смежной комнаты и подошла к окну. Внизу она видела ухоженный дворик и роскошные цветники. Мартьянов сам ухаживал за своим садом и не стеснялся черных лунок под ногтями. Задняя дверь галереи, выходившая во двор, распахнулась, пропуская Мартьянова с садовой тележкой. Он проехал с ней десять метров и остановился. Ноги Анри задевали за мощеную дорожку, и Мартьянову пришлось скрестить их и связать веревкой, приложив немало усилий и времени. Наконец он снова тронулся в путь, который лежал к западной оконечности этого полуостровка, оборудованной мостками на опорах и вечно раскачивающимся на волнах боном. Нетрудно было догадаться о намерениях маячника. Только вот справится ли он в одиночку? Нужно было обладать сноровкой докера, чтобы провезти груженую тележку по мосткам и въехать с ней на бон с его узким деревянным настилом; даже в легкую качку ходить по нему было непросто. А как он собрался переносить тело в катер? Используя принцип «еще немного сил найдется всегда»? Тут ему без помощника точно не обойтись. Габриэла представила, как Мартьянов, намаявшись в одиночку, машет ей рукой, она спускается, и они вдвоем, взяв директора за руки и ноги, бросают, раскачав, на счет «три» в катер. Да, на это представление можно продавать билеты. Она усмехнулась.

Насколько Склодовская поняла Мартьянова, у него было небольшое окружение, никаких доверенных лиц, все дела решал сам. Иногда для охраны и особых поручений он привлекал наемников, которых с ним связывали только деньги.

Габриэла редко курила. Однако в этом отпуске позволяла себя полпачки в день. Сама себе объяснила это желанием снять усталость и напряжение, охотой вникнуть в суть непонятных ей вещей и поступков Мартьянова. Она прикурила тонкую сигарку и продолжила оценивать гостеприимного хозяина по десятибалльной шкале. Да, у него получилось ровно, буквально по одной доске провезти тележку по мосткам и с разгона завезти ее на бон. Остановка. Что дальше? Дальше Мартьянов вывалил мертвый груз из тележки и вывел ее обратно на мостки, осмотрел, проявляя искреннюю заботу и любовь к своему садовому инвентарю.

Вернувшись на плавучий причал, Вадим спрыгнул с него в кокпит катера. Это был красивый, способный на равных соперничать с моторной яхтой катер: с высокими белоснежными бортами, не меньше семи метров в длину, со спасательным кругом на носовом люке. Мотор завелся с пол-оборота. Оставив его работать на холостом ходу, Мартьянов размотал нейлоновый фал и бросил один конец на понтон; второй конец закрепил на утках, соорудив нечто вроде трапеции. Привязав тело Анри за ноги и продев его в спасательный круг, отдал швартов и дал газу. Фал натянулся и сдернул тело директора музея в воду. Оригинальное решение, равнодушно заметила Габриэла, провожая эту морскую труповозку взглядом. Катер шел на малых оборотах, чтобы не оторвать трос и не вырвать утку. Он отошел довольно далеко от берега, на милю наверное, и остановился. Мартьянов подтянул тело к борту, освободил его от спасательного круга и снабдил грузом, привязав к ногам якорь. И обрезал трос. Тело Анри пошло ко дну.

Мартьянов вернулся весь мокрый от соленых брызг, бросил майку на спинку кресла, надел сухую, посетовав:

– Все приходится делать самому.

– Чтобы вышло хорошо?