Агент Терранской Империи

Когда касалось работы, Фландри не давал спуска ни Чайвзу, ни Кит, а себе — еще меньше. Работа тяжелая, нудная и скучная, но именно она должна была стать основой всех их надежд, а потому — изучение, повторение, анализ данных, разработка планов, отказ от них, разработка новых планов и так до тех пор, когда голова уже просто отказывается работать и в ней уже не ворочается ни единой мысли. Вот тогда отдых просто необходим, а оба они люди и летят среди звезд с ненавязчивым слугой.

Фландри обнаружил для себя, что играть с Кит в мяч иной раз совсем нелегко, а в шахматы она играла с таким настырным упорством, что чаще всего сводила на нет все его тактические выверты. Когда ее мысли не были заняты родной планетой, она оказывалась едкой насмешницей. Не скоро еще забудет Фландри ее кратко изложенное впечатление от встречи с вице-адмиралом Фенроссом: «У него не голова, а мышеловка. Ему бы иной раз выпускать своих мышек на волю». Она играла на лорре, и ее пальцы порхали над всеми двенадцатью основными струнами с таким туше, которое будило и звонкий голос вторичных. Казалось, она знала наизусть все баллады седой, отважной старины, когда первые люди на диком Виксене рубили себе дома; слушать их в ее исполнении было приятно.

До Фландри постепенно дошло, что никакая она не дурнушка, а совсем даже наоборот, просто ее никогда не подвергали ваянию, чтобы придать ей однообразную аристократическую внешность высокородных дам Терры. Было в ее лице что-то мальчишеское, но зато это было свое лицо; тело плотное и мягкое там, где ему и положено быть мягким. Мрачно выругавшись, он с еще большим ожесточением принимался за гимнастические упражнения.

Понемногу менялся рисунок звездного неба, и вот уже красным пламенем разгорелся Альдебаран, самое яркое тело на небесах. Наконец прямо по курсу засветилась ярким синим цветом крохотная точка виксенского солнца — звезда Черулия. Фландри отвернулся от экрана и сказал негромко:

— Еще два дня пути. Думаю, сегодня вечером надо устроить капитанский ужин.

— Совершенно верно, сэр, — согласился Чайвз. — Я взял на себя смелость прихватить в дорогу несколько живых раков из Майна. Полагаю, что «Либерфраумильх»*[3] пятьдесят первого тоже подойдет?

— Если кого брать в денщики, так это шалмуанца, — заметил Фландри, обращаясь к Кит. — У них вкус утонченнее нашего, а насчет вина промаха не бывает вообще.

Кит улыбнулась, но в глазах ее была тревога.

Фландри пошел к себе в каюту, где ему пришлось выдержать диспут: он хотел надеть персикового цвета блузу и белые слаксы, а Чайвз настаивал на том, что темно-синяя блуза с золотым поясом более уместна. Естественно, верх взял Чайвз. Терранин прошел в салон, где уже был накрыт праздничный стол, взял аперитив. Из магнитофона тихо лилась музыка — ничего особенного, но слушать приятно.

У него за спиной раздались тихие шаги. Он обернулся и чуть не выронил из рук бокал — вошла Кит в легком вечернем платье черного цвета, перехваченном в талии ярким алым газом. Блестящие волосы украшала тонкой работы тиара, запястье обхватывал массивный, старинной работы браслет марсианского серебра.

— Милостивые прыгающие электроны! — изумился Фландри. — Никогда так не делай, не предупредив заранее. Откуда вся эта прелесть?

Кит фыркнула и сделала пируэт:

— Это все Чайвз. Кто же еще? Он просто прелесть — и драгоценности прихватил с собой, а пока летели, в свободное время и платье сшил.

— Если Чайвз согласится принять вольную, — покачав головой и прищелкнув языком, сказал Фландри, — то сможет открыть свое дело и будет обшивать шпионок, чтобы могли они соблазнять бедных офицеров вроде меня. Лет за десять он приберет к рукам всю Галактику.

Кит вспыхнула и быстро проговорила:

— А музыка тоже по его выбору? Мне всегда нравился этот скрипичный концерт Мендельсона.

— А, так вот это что! Во всяком случае, хорошая музыка для душещипательной сцены. Ну а я больше по части напитков. Перед ужином рекомендую вот это — «Ансан ауреа». В сущности, это легкий сухой вермут, просто на почве другой планеты терранский виноград стал значительно лучше.

— Я не… Я никогда… — Кит была в нерешительности.

— Что ж, самое время начать. — Он не смотрел при этом на обзорный экран, на котором стальным блеском отливала Черулия, но оба они знали, что не так уж много времени осталось у них наслаждаться жизнью.

Кит сделала маленький глоток, все-таки приняв бокал, и вздохнула:

— Спасибо тебе, Доминик. Я еще столько всего не пробовала. Они сели.

— Как только покончим со всеми этими делами, мы непременно должны это исправить, — сказал Фландри, и ему стало тоскливо на миг, всего лишь на миг, и он успел добавить: — Однако кажется мне, что в целом жизнь удалась тебе лучше, чем мне.

— Что ты имеешь в виду? — Ее глаза, глядевшие на него поверх бокала, позолотил отблеск вина.