Агент тьмы

Где-то в этом потоке тихое причитание с плачем выделилось на фоне остального, и я чувствовала связь, нечто общее. Генетическая связь? Общая потеря? Я знала лишь то, что это связь. Я попыталась соприкоснуться с голосом, сказать, что я хочу помочь, спросить, как я могу вытащить её оттуда. Но крик лишь продолжался, источая печаль и страх.

В следующее мгновение я осознала, что лежу на сером ковре, тяжело дыша, и по моему лицу катятся слёзы. Боль обжигала ту мою руку, которой я пробила стекло. Заставив себя посмотреть на неё, я ощутила тошноту при виде ран, тянувшихся по моему предплечью. Как минимум одна из них была глубокой и сочилась кровью. Нетвёрдо поднявшись на ноги, я схватила спортивную ветровку с вешалки, чтобы зажать рану. Я покосилась на разбитую витрину, на мою кровь, которая стекала по зазубренным осколкам стекла. Хоть я уже не прикасалась к Камню, голоса до сих пор воевали в моём сознании. Крики мучимых душ, и один вопль, который завывал громче всех — тот, что был связан со мной. Что с ней случилось? Мне надо узнать.

Кое-как подойдя к одной из металлических стоек с вешалками, я уставилась в отражение и стала искать какое-нибудь безопасное место.

Глава 4

Я лежала на кровати в хостеле, мечтая о сне, но голоса, эхом отдающиеся в моей голове, продолжали будить меня. Каждый раз, когда я задрёмывала на несколько минут, крики превращались в кошмары. В моём сознании вставали образы — мужчины и женщины стоят на берегу реки в белых одеждах, и их крики пронзают воздух. Прежняя Кассандра поставила бы себе диагноз «слуховые галлюцинации и психоз на фоне стресса», но Прежняя Кассандра не знала правды. Она не знала о существовании магии. Через несколько секунд сна мои глаза снова распахивались, и я крепче куталась в одеяло.

Постепенно у меня сформировалась теория о Камне. Он ощущался живым, как пульсирующее звено живого города. Не его сердце, а часть мозга — сознательное существо. Лондонский Камень был подобен амигдале города — древней части мозга, которая говорила нам, должны ли мы бежать или драться. И употребив огромную дозу лондонского ужаса, я каким-то образом испортила свой мозг. Как? Я не знала. Видимо, в универе я прогуливала предмет «Магические Камни и их Влияние на Мозг».

Несколько часов я крутилась в кровати с бока на бок, а потом схватила телефон и посмотрела на время. Полчетвёртого. Сколько я пробыла в камне? Минуты? Часы? Ощущалось это как несколько дней.

Я отбросила одеяло и встала с постели; мой разум бушевал. Сколько я не спала? Слишком долго.

Даже если я не знала, что Камень делал с моим мозгом, я знала, какой эффект оказывала бессонница. Мой таламус (центральная переключательная станция мозга) просто перегорит. Все функции префронтальной коры (регулирование эмоций, способность к планированию, оценка реальности) пойдут псу под хвост. Затем мой мозг начнёт питаться собственными нейронами и синаптическими связями, тогда как мои эмоции полностью возьмут верх.

То есть, мне надо поспать, иначе я довольно быстро скачусь в безумие. Моргнув, я взяла куртку. Само собой, мне надо больше вина, чтобы заглушить бл*дские крики в моей голове. Ровно столько, чтобы я отрубилась.

Быстро надев джинсы и кожаную куртку, я выбралась через тёмное лобби хостела на прохладный ночной воздух. В это время суток город погружался в тишину, и это тревожило меня. Без отвлечения мне нечего слушать, кроме эха криков в моей голове. Что, чёрт возьми, эта штука сделала со мной? Мне казалось, будто токсины из Камня просочились в моё сознание и отравляли меня. Но конечно, в этом не было смысла.

Я поспешила перейти улицу к круглосуточному супермаркету «Теско». Когда двери открылись передо мной, флуоресцентные лампы в магазине показались ослепляющими. Моя голова раскалывалась, перед глазами плавали какие-то фигуры. Я поморгала, чтобы привести мысли в порядок.

Передо мной находился лабиринт продуктов — бобовые, белый хлеб, замороженные товары. Казалось, что я часами бродила между полок как потерянная. А потом я нашла то, что искала. Секция с алкоголем. Я просматривала ассортимент, пока не нашла самую дешёвую бутылку — она называлась просто «Французское Вино» за 2 фунта 99 центов. Отлично. Мне надо лишь приглушить крики и усыпить себя. Выпивка вовсе не должна быть хорошей.

Я взяла с полки две бутылки и пошла к кассе.

Молодая женщина за прилавком хмуро посмотрела на меня. Я знала, что она видела: растрёпанную и полубезумную с виду женщину, которая покупала дешёвое вино почти в четыре утра. Мне было всё равно. Если бы она слышала крики в моей голове и знала то, что известно мне, она бы вообще три бутылки купила.

Я приложила карту. Когда та пикнула, я схватила пластиковый пакет с кассы. Спеша обратно в хостел и вытаскивая ключ-карту от номера, я постаралась заблокировать голоса, которые волнами накатывали на мой череп.