Агент влияния

– Нет, – ответила она. – Я слышала, как он с вами поздоровался и предложил вам сесть. Дальше ничего до вашего вопроса про Чейни-уок. Боты с нулевой коннективностью объясняют выпавший фрагмент разговора, а также подтверждают участие Зубова-старшего.

– Это по поводу срезов, ровно как я боялся, – сказал Недертон. – Что вы не даете клептократии обрести в них здешний размах.

– Он разрешил передать это мне?

– Настаивал. Но только вам.

– Значит, снова раскол между устремлениями заговорщиков и желанием тех, кто нам о них сообщает, сохранить статус-кво. – Голые стены вновь стали прозрачными, однако Недертон по опыту знал, что сама машина остается невидимой. – Обычно меня считают нужным известить именно по этой причине.

– Он предупредил, что я тоже в опасности.

– Это, безусловно, нельзя исключить, – согласилась она, – но до сих пор заговорщиков всегда удавалось успешно нейтрализовать. Единственное новое в данном случае, что мои экзерсисы в срезах дали этим людям свежий предлог меня устранить.

– Я такого боялся.

– Это рутинный, хотя и нечастый аспект моей работы, – ответила Лоубир. – Они должны меня только бояться, но иногда нуждаются в напоминании. Кто на данный момент посвящен?

– Лев, его отец, неназванный дядя, сказавший отцу, я и вы.

– Пожалуйста, никому больше не говорите. – Пристальный взгляд сине-голубых глаз. – Не сообщайте Рейни, пока все не разрешится.

– Мама мне о вас в детстве говорила, – неожиданно для себя произнес Недертон. – Не конкретно о вас, а о фигуре в истории, благотворной, но пугающей. Мама называла эту фигуру Регулятором. Регулятор судеб, говорила она, для тех, кто угрожает стабильности клептократии. Когда я подрос, то понял, что вы – вернее, кто-то в вашей роли – и вправду есть.

Она перевела взгляд на белую свечу.

– Это не задумывалось как единоличная роль. Изначально нас было больше, я просто последняя. Если клептархи и впрямь решат от меня избавиться, им достаточно будет закрыть мне доступ к технологиям, сохраняющим жизнь и работоспособность.

– Рейни думает, они на это не отважатся, поскольку убеждены: вы припрятали где-то компромат на них, который всплывет, если вас устранить.

– Вы женились на очень мудрой женщине, мистер Недертон. – Лоубир перевела взгляд синих глаз со свечи на него.

– По маминым словам выходило, что, если предоставить клептархов самим себе, все рухнет. Вы тоже так считаете?

– Без своевременной обрезки под присмотром беспристрастного садовника – да, – ответила Лоубир. – Их пошлые аппетиты и презрение к закону обрушили бы все на их головы и на наши. В конце концов, клептархи сумели сделать это с прежним миропорядком, хотя тогда они того и добивались. Они были рады джекпоту с его хаосом. Издевательство человека над природой выполнило за них бо́льшую часть работы. Никакие тормоза тогда волшебным образом не появились, и я не вижу их сейчас. Нет никого, кто мог бы эффективно пресекать худшие порывы клептархов. Биосфера существует лишь за счет тех костылей, которые мы ей подставили. Ассемблеры, возможно, сумеют ее поддерживать, если клептархи выйдут из игры. Однако у меня нет уверенности, что обострившаяся погоня за быстрой прибылью и терминальная близорукость не приведут к концу света.

Недертон заморгал, сглотнул.

– И Китай?

– Мы по-прежнему живем в одной биосфере с Китаем, – сказала она. – И торгуем с ним, насколько он позволяет.

– Вы убили Веспасиана, да?

Их взгляды встретились. Недертон подумал: если глаза у нее собственные, то им больше ста лет.

– Какое-то время я жалела, что не обнаружила и не убила его раньше, – сказала Лоубир. – Однако теперь я признательна за возможности, которые он невольно предоставил нам в срезе Юнис.

За спиной у Недертона открылась дверца. Это значило, что разговор окончен.

– Верити спит в сан-францисском отеле, – сказала Лоубир. – Когда проснется, поговорите с ней. Если понадоблюсь, я здесь.

– Вы знали, что Лев мне позвонил, – сказал Недертон. – А знали, что разговор будет об этом?

– Что может быть о чем-то в таком духе. Звонок запустил некий установленный тетушками механизм, о котором мне известно не было.

61 Французский завтрак

Верити проснулась от мужских голосов в соседней комнате. Слов было не разобрать. Она открыла глаза. По краям штор пробивался неяркий свет.

– Русские… – говорил кто-то. – «Фейсбук»…

Судя по южному акценту, говорил Коннер. Ответил ему Верджил, но Верити не уловила ни слова.

Она сощурилась на прикроватные часы. Восемь двадцать пять.

Верити расстегнула молнию вкладыша, выбралась из-под одеяла. В ногах лежал белый банный халат, смятый. Она надела его и подошла к двери.

– …реальная хрень, в натуре, – сказал Коннер, – но так эта жопа и случилась.

– Как случилась эта жопа? – спросила Верити, открывая дверь.

Верджил поднял голову. Он сидел на диване, закинув ноги в носках на подлокотник.

– Коннер мне тут ужастики рассказывает, – тихо ответил он и улыбнулся.

– Погоди, я еще до следующего сезона не дошел, – сказал Коннер из динамика дрона. Он стоял перед окном, глядя в раздвинутые шторы на серое небо.

– Кофе есть? – спросила Верити.