Агент высшей сущности

Он повернулся ко мне и снова пристально посмотрел в глаза, из-за чего моя голова начала раскалываться с новой силой. Да что ж такое?!

— Не сомневаюсь. Перейду к сути дела, дорогой племянник. Ты прекрасно знаешь, что мне нужно. И в твоих же интересах как можно быстрее предоставить мне амулет.

— Это почему же?

Скобелев подошёл ко мне вплотную и нагнулся вперёд, приблизив своё гладкое лицо к моему.

— Потому что иначе я сделаю с твоими сёстрами нечто такое, что тебе очень не понравится…

— Да как ты смеешь?! — выпалил я, вставая, но Скобелев с силой усадил меня обратно.

— Ну-ну, где же твоё уважительное отношение к родному дяде? Я никогда бы не причинил вам вред, дорогие родственнички. Тем более моим хорошим девочкам.

— Но вы же сказали…

— Я сказал, что сделаю то, что тебе не понравится, — ухмыльнулся он, вдруг направившись к выходу. — На этой неделе ты принесёшь мне амулет. А иначе…

Злорадно рассмеявшись, мой так называемый родственник вышел из комнаты, заперев за собой дверь. Услышав скрип лестницы, я смог наконец с облегчением выдохнуть и помассировать гудящий от боли лоб.

— Вот же сука! — прошипел я сквозь зубы, теперь отлично понимая, в какую большую задницу попал. Все карты вскрыты, намерения оглашены. Остаётся только размышлять о том, как с наименьшими потерями выбраться из этой весьма дерьмовой ситуации…

На улице послышался звук хлопнувшей двери мобиля, и я сразу же прильнул к окну. Через пару минут Скобелев вышел из дома и сел в машину с водителем, после чего уехал за ворота. Как только он исчез из вида, я выбежал на лестницу и направился к сёстрам. Сначала настойчиво стучал в дверь Лизы, а потом и Кати, и только через минуту-две они обе мне открыли.

— Что ж ты так ломишься, вандал проклятый? — сиплым голосом произнесла Лиза, протирая глаза. — Умер кто? Если нет, долой с глаз моих…

Она стояла передо мной в изрядно помятом рабочем костюме, хотя уже давно должна была сменить его на домашнюю одежду. Да и лицо у девушки было заспанное, будто я разбудил её в шесть утра, хотя сейчас только девятый час. Катя тоже неустанно зевала, одетая в выходную одежду: длинную юбку и жилетку.

— Братик, что случилось? Который час? Я кажется уснула…

— Дядя наш заходил в гости, — сказал я дрожащим от ненависти голосом. — Думал, вы знаете.

— Нет, — удивилась Лиза, пристально посмотрев на меня. — Что он хотел?

— То же, что и в прошлый раз. Но это сейчас не самое главное. Меня больше беспокоите вы двое. Вас не одурманили случаем? Или, не знаю, вдруг подсыпали снотворное в чай? Вы же на самом деле не собирались спать в этой одежде?

Сначала девчонки непонимающе оглядели друг друга, а потом с бурей эмоций на лицах посмотрели на меня:

— Это не снотворное, — мрачно произнесла Лиза. — Я ничего не пила и не ела, как приехала.

— А я скушала пудинг. Очень вкусный, — подала голос повеселевшая Катя. — А потом… потом не помню.

— Девочки, давайте лучше закроемся в комнате у кого-нибудь из вас, — предложил я. — Тут повсюду уши…

Оглядевшись по сторонам, они обе кивнули, после чего Катя повела нас с Лизой за руки в свою комнату, всё также увешанную фотографиями родителей. При виде этого, Елизавета глубоко вздохнула и с сожалением посмотрела на свою младшую сестру. Всего лишь месяц прошёл с того момента, как они потеряли маму и папу. И обрели нового меня…

— Он боится, — вдруг произнесла Лиза, присев на кровать сестры, которая сама расположилась на полу возле кукольного домика.

— Кто? Кого? — не понял я.

— Дядя боится тебя. Или же нас. Одно из двух. Поэтому он применил какую-то усыпляющую технику Силы против нас с Катей, чтобы, в случае чего, мы не мешались под ногами.

Я посмотрел на младшую — в её глазах стоял немой вопрос. По лицу было видно, что девочка весьма удивилась этой новости — для неё дядя был любимым и родным человеком. Но Катя всё-таки не стала вмешиваться в наш разговор, а продолжала играть с двумя куклами.

— И что эта за Сила такая крутая? Кто он?

— Дядя никогда об этом не говорил, да и приезжал к нам только на дни рождения или на новый год. Почему-то мы ни разу не обсуждали эту тему, даже с родителями. Но сейчас я почти уверена — он менталист.

Вот теперь всё встало на свои места. И то, что девочки одновременно заснули беспробудным сном, и мои головные боли в присутствии Скобелева. Скорее всего он применял ко мне какую-то технику, чтобы деморализовать и подчинить своей воле.

— Скобелев не успокоится, пока не получит амулет, — сказал я, решив опустить самый главный момент — то, что он сделает, если я не удовлетворю его просьбу.

— Амулет? — удивилась Катя. — Это тот, который папа хранил в сейфе? А что он делает?

— Пусть даже и не думает, — решительно сказала Лиза, сложив руки на груди. — Это фамильная реликвия.

— Всё не так просто, — ответил я, почесав голову. — Он…

— Эй! — вдруг Катя всплеснула руками, обратив на себя наше внимание. — Я вообще-то тоже здесь нахожусь! Расскажите про этот амулет и зачем он нужен дяде?