Агент зарубежного центра

Это он обращался, как ему казалось, к многочисленным группам «борцов» на территории Эстонии. Наверное, он очень удивился бы, узнав правду. А она была неутешительной. Вольдемар Хольм доставлял теперь «почту» главным образом для передачи в адрес уже однажды отсидевшего свой срок Мати Кийренда и «своей» группы, которой у моряка и в помине не было. Но Киппар хотел верить, что за Боксером стоят еще такие же смышленые и крепкие эстонские парни, и Волли не пытался разубедить седовласого «шефа», столь фанатично увлеченного антисоветской «работой». Киппар считал, что все силы свои отдает борьбе, своего помощника по «Центру» Яака Юриадо называл ленивым, не способным на серьезное дело человеком.

— А что он может!.. — пренебрежительно жаловался моряку старый эмигрант в минуты откровения.

Он, Киппар, один трудится за всех и на всех!..

За всех-то за всех, но он сидит в Стокгольме, а кто-то должен «работать» на родине — в Эстонии, а там после ареста группы Лагле Парек наступило затишье. В очередном магнитофонном послании Киппар жалуется:

«Прошло уже несколько месяцев со времени нашего прошлого контакта… За этот год мы получили очень мало известий об Эстонии, произошли ли новые политические процессы, происходили ли выступления молодежи, вывешивание флагов, написание лозунгов и прочее… У нас должна быть информация, мы должны знать, что происходит на родине…»

Он сетует, что

«Тарту полностью исключен из борьбы», «тишина также вокруг Таллинна — наши контакты сравнительно редкие», «Пярну также молчало, единственный, кто забросал письмами о подаянии, после досрочного освобождения — Вельо Калеп, который просит всякие спортивные костюмы для себя и своей семьи… Мы, конечно, эти просьбы не выполнили…»

Да, инженеру Вельо Калепу было разрешено встретиться с женой, после чего он попросил о помиловании и был досрочно освобожден — троим его детям вернули отца, но это-то и вызвало серьезные подозрения у Киппара.

Оставалось два канала: несуществующая «группа друзей», которую представлял Вольдемар Хольм, и уже называвшийся выше Мати Кийренд. Вся основная информация теперь шла через моряка и по другим каналам направлялась ему. В том числе — списки «политзаключенных» и их семей, которым следовало оказать помощь «Центра». А раз списки, то значит — и деньги. Можно себе представить, что чувствовал Мати Кийренд, составляя ведомость на 35 тысяч рублей для раздачи семьям «политзаключенных». К великому сожалению для Мати, через год эта «ведомость» попадет в руки правоохранительных органов вместе с инструкциями и наставлениями, как их распределять — по одной тысяче рублей на семью «борца», как отправлять и получать посылки в Эстонию после запрещения оплачивать пошлину в пункте отправки… Наверное, корпя над денежной ведомостью в тайне от всех, Мати чувствовал себя очень сильным, могущественным человеком — вершителем чужих судеб. И не очень обращал внимание на первые уговоры жены «бросить политику», пожалеть троих детишек. Такое тоже было. Но и просьбы жены не остановили «идейного» антисоветчика. Единственно, чего он боялся, так это «получить» 64-ю статью Уголовного кодекса, предусматривающую в известных случаях самое суровое наказание, а вот на 68-ю он был согласен, она приносила популярность «политборца», через Киппара имя осужденного по этой статье становилось широко известным во всем мире…

В теплый летний день пришел на встречу с Киппаром его связной Вольдемар Хольм. И был поражен торжественным видом «шефа» — в отлично отутюженном новом костюме, аккуратно завязанном темном галстуке, с причесанными на правую сторону седеющими волосами и такой улыбкой, что не столь заметны были мешки под глазами; создавалось впечатление, что этот человек выиграл миллион…

— Садись, Волли, садись!

Моряк присел напротив старого эмигранта, открыл традиционную бутылку с прохладительным напитком, про себя гадая, что бы это значило.

— Только что вернулся из Канады, — похвастал Киппар и внимательно посмотрел на Волли. — Да-да, из Канады. В Торонто открыл всемирные дни нашей родины — «Эсто-84». Правда, уехал, не дождавшись их окончания. Дела… Пришлю вашим группам по видеопленке — пусть друзья посмотрят, что жив еще дух калевитян [3], что есть кому бороться за свободу Эстонии — от старых, опытных мужей до молодежи, подрастающих на чужбине эстонских детей!..