Агент ЗЕРО

Стены бара были окрашены в черно-красные цвета и завешаны плакатами пятидесятых годов, изображающих женщин с мундштуками и иными силуэтами. Было либо слишком рано, либо слишком поздно для этого места. Несколько измотанных завсегдатаев тихо перешептывались за столом, сгорбившись над своими напитками. Из колонок за стойкой разносился слегка меланхоличный блюз.

Рид осмотрел бар слева направо и обратно. Никто не разглядывал его и, конечно же, никто не выглядел так, будто находится в заложниках. Он выбрал маленький столик позади и уселся лицом к двери, заказав себе кофе, который просто стоял перед ним, остывая.

Горбатый старик соскользнул со своего стула и прохромал вдоль барной стойки к туалетам. Рид поймал себя на быстрой оценке человека. Ближе к семидесяти. Дисплазия тазобедренного сустава. Желтые пальцы, затрудненное дыхание – заядлый курильщик. Не поворачивая голову, его глаза метнулись к обратной стороне бара, где два грубоватых парня в спецодежде приглушенно, но достаточно пылко спорили о спорте. Рабочие завода. Сидящий слева явно не высыпается, возможно, у него есть маленькие дети. Мужчина справа недавно подрался или же просто пропустил удар. Его костяшки были избиты. Даже не раздумывая, он обнаружил, что изучает отвороты их брюк, рукава и то, как они держат локти на столе. Тот, у кого будет оружие, постарается спрятать его, даже не осознавая это.

Рид потряс головой. Он становился параноиком, а эти постоянные вспышки явно не облегчали жизнь. Но затем он вспомнил странную ситуацию с аптекой, то, как он знал ее местонахождение, просто решив, что она ему нужна. В нем заговорил ученый: «Возможно, из этого стоит вынести урок. Возможно, вместо того, чтобы бороться с ними, тебе стоит разобраться в мыслях».

Официантка была молодой уставшей девушкой с завязанными в пучок густыми волосами.

– Stylo? – спросил он, когда она проходила мимо. – Ou crayon?

Ручку или карандаш. Она вытащила ручку из пучка волос и протянула ему.

– Спасибо.

Он разгладил салфетку и ткнул в нее стержнем. Это не было каким-то новым, непривычным ему навыком. Это была тактика профессора Лоусона, которую он использовал множество раз в прошлом, чтобы вызвать воспоминания и укрепить их в памяти.

Мысленно Рид вернулся к разговору, если его можно было так назвать, с тремя арабскими похитителями. Он старался не думать об их мертвых глазах, крови на полу или же подносе с острыми инструментами, предназначенными для того, чтобы выбить из него любую правду. Вместо этого он сосредоточился на словах и выписал первое имя, пришедшее в голову.

– Шейх Мустафа, – пробормотал он вслух.

Марокканский бункер. Человек, который всю свою жизнь провел в богатстве и власти, словно букашек давя под своей обувью тех, кто был менее удачлив, теперь до смерти напуган тем, что его могут бросить по шею закопанным в песок в пустыне и его кости уже никогда не найдут.

«Я рассказал все, что мне известно!», – настаивал он.

Ту-ту. «Мой внутренний голос подсказывает мне обратное. Он говорит, ты должен знать гораздо больше, но можешь бояться не тех людей. Я скажу тебе вот что, Шейх... Мой друг сейчас находится в соседней комнате. Он уже начинает дергаться. У него есть такой молоток, небольшая вещица наподобие той, что используют геологи, знаешь? Эта штуковина творит настоящие чудеса с маленькими костями, пальцами...

«Клянусь! – нервно размахивает руками шейх. Это можно рассмотреть как продолжение. – Были и другие разговоры о планах, но они происходили на немецком и русском... Я ничего не понял!»

«Знаешь, Шейх... Свист пули звучит одинаково на всех языках».