Агентесса. Королевский гамбит

Один устроился на вокзал и разгружал вагоны с толпой алкоголиков и не загремел на нары только потому, что вокзальное начальство крышевал какой-то крутой Мен из ментуры.

Другой проявил зачатки интеллекта и попытался пристроиться у храма на паперти, но его сперва побили, а потом стукнули куда надо и, прибывшие «комитетчики» забрали подозрительного типа.

 На паперти, уже в другом городе, тоже проделали уже менты.  Через три дня, после начала операции, позвонил Таманцев и густо покрыл майора матом, а на его возражения типа: «Я Вас предупреждал» – пообещал выгнать его к чёртовой матери без выходного пособия.

Назревал скандал. С одной стороны «Уксус» был прав, но с другой в школу были вложены немалые средства, в его стенах прошли учёбу лучшие агенты, худшие тоже, здесь засветились.

Короче говоря, если бордель на грани краха, то Хозяин неизбежно стоит перед выбором: либо менять мебель, либо девочек.

Майор понял, что его загнали в ловушку:

«Вот сука! – только теперь он понял коварство блондинистой интриганки в лейтенантских эполетах. Ему стало понятно, как божий день, что «Хозяин» не станет трогать девочек, а вышвырнет за порог мебель – майора-инструктора, не сумевшего подготовить вверенных ему курсантов, и возможно, без положенного пенсиона.

Оставался всего один шанс, хиленький такой. Перед ним на столе лежала папочка с личным делом Баширова Руслана – последнего пока ещё не вернувшегося курсанта.

 Солнце катилось к закату и майору стало грустно. Он смотрел на телефон, ожидая звонка от генерала. И он позвонил.

Но вместо генерала звонил дежурный по КПП:

– Товарищ майор тут наш курсант прибыл.

– Баширов Руслан?

– Да.

– Пропускай!

Майор подошёл к окну, отдёрнул штору и смотрел на огромный красный диск солнца, торжественно висевший на самом краешке высоченной стены, опоясывавшей периметр школы.

«Выгребся всё-таки», – подумал он, глядя, как белоснежно белый автомобиль, ГАЗ-24 последней модели, не спеша въезжает во двор.

«Ну вот и начальство припожаловало», – с грустью подумал майор, взялся за штору с намерением задёрнуть, и остановился, удивлённо смотря на чудо советского автопрома.

Открылась дверца и из нутра железного комфортабельного жеребца, на свет божий явился Баширов в идеально подогнанном серого цвета костюме, белой сорочке и в дорогущем галстуке. Потянувшись, зевнув и стрельнув взглядом в сторону «Белого дома», уверенной походкой, никуда не спешащего человека, отправился к инструктору на доклад.

Постучавши в дверь кабинета и получив разрешение, прибывший курсант вынул из кармана ключи от авто, красную книжечку: «Водительское удостоверение» и две запечатанных банковской упаковкой пачки четвертных купюр.

– Где ты всё это взял? – холодно спросил майор, напяливший на рожу маску безразличия и холода, хотя в глубине его души творился нешуточный переполох.

– Я совокуплялся со старухами.

– Как? – морда майора вытянулась, налившись кровью и удивительным образом напоминала рожу серийного нарушителя правопорядка.

– Драл их со всем прилежанием, как учили.

Майор знал, что получить зачёт у капитана Брагиной и её своры ненасытных "гарпий" не просто, он бы точно не сдал.

– Так… присаживайся и давай по порядку.

***

В ближайший город я добрался уже под вечер и направился на городское кладбище.

– Почему? – удивился майор. Уж чего-чего, а такого он точно не ожидал.

Пожав плечами, Руслан заявил:

– По ночам, а надвигалась именно ночь, погост единственное место, где нет милиции, да и есть хотелось. Вы, видно, товарищ майор давненько не были на Родине, да и родились наверняка не здесь.

Майору стало не по себе. Его так легко, буквально с маху, просчитали.

– У нас в России на кладбище принято при посещении умерших кушать и выпивать, треть оставлять на могилке, ну если не покойнику, то тем, кто забредёт и помянет усопшего добрым словом. Принято у нас так. Вопрос с кормёжкой был решён.

«Лихо» – подумал майор, но вида не подал.

– Утром, позавтракав и выпив стопочку, я отправился на поиски «жертвы» и вскоре у могилки немаленьких таких размеров из чёрного гранита я обнаружил старушку, которая рыдала, молилась и каялась с таким неистовством, что мне стало понятно, что, вероятно, именно она и спровадила дедушку в лучший из миров.

Я возложил на могилу цветы. Мы встретились взглядами, и я сразу понял, что ей надо, далее действовал по методике, которую нам читали в первом семестре.

С кладбища мы возвращались, уже вдвоём держась за руки.

Она была добра и ненасытна, не хотела меня отпускать, но через трое суток вызвала такси, оплатила дорогу, вложила мне во внутренний карман новенького пиджака, рекомендательное письмо к подруге и три тысячи на мелкие дорожные расходы. Мы расстались.

– Понятно! – хмыкнул майор. – Оригинально. Ну, а откуда у тебя «Волга» и права, ведь у тебя не было с собой документов?

Баширов молча взял остро заточенный карандаш, лежащий на столе и бумагу, начертал что-то на ней и передал майору.

Прочитав, майор удивлённо уставился на курсанта. Наконец, овладев собой он, перейдя на шёпот, одними губами, пролепетал: