Агентство «Аргентина»

— Об этом я тоже думал. Всякое может случиться, так что примем кое-какие меры. Есть заклинание, которое способно сдержать магию высшего оборотня… на время.

Ньялсага открыл коробочку — внутри оказались серебряные монеты, размером с гривенник.

— Да мы не про магию, — пояснила Алина, рассматривая содержимое коробки. — Мы про физическое устранение. Сожрать нас он безо всякой магии сможет. Или он вегетарианец?

— Как же, — с иронией отозвался Ява, наливая себе еще чая. — Вегетарианец…

— Это я предусмотрел. Вот, держите, — он протянул одну монету Алине, другую — Яве. — Заклятье личной безопасности не дадут оборотню напасть на вас. Действие будет длиться около часа.

— А потом? — поинтересовался Бахрам, забирая монету.

— Потом заклинание придется обновить. Держать их нужно во рту: человеческая слюна активизирует магическую защиту.

Алина повертела монету в пальцах.

— А сполоснуть можно? Я не могу вот так… на ней же микробы!

— На ней охранное заклятье! — бодро ответил Бахрам, засовывая монету в рот.

— Не проглоти, — предупредил Ньялсага и повернулся к Алине. — Возьми в столе бутылку воды и сполосни, чего уж там…

Алина направилась к столу, но задержалась у зеркала, висевшего на стене.

— На кого я похожа? Выгляжу, точь-в-точь, как бледная немочь, что в позапрошлом году сюда попадала: такая же чахлая и квелая. Гинзога, Свора проклятых и пятиклассник Соловьев меня доконают…

Бахрам решил блеснуть познаниями:

— Доводилось мне как-то бывать в одном маленьком королевстве, Сангария называется. Так там в женщинах очень ценится бледность, хрупкость, изможденность, — он посмотрел на Алину и прибавил: — И круги под глазами. Считается, что такая женщина изящна и утонченна!

Алина, критически рассматривая отражение в мутном старом зеркале, кивнула:

— Значит, в Сангарии я имела бы сногсшибательный успех.

— А что делали с румяными здоровыми и крепкими женщинами? — поинтересовался Ява.

— А их зимой съедали! — весело ответил Бахрам и захохотал.

Ньялсага снова выглянул в окно и вздрогнул: через двор неторопливо шел невысокий человечек в мешковатом дешевом костюме, в роговых очках.

— Идет!

— Чудовище? — Алина поспешно сунула монету в рот. — Не забудь проверить у него ауру. Хоть бы все обошлось! Не хочу, чтоб он, прямо тут явил свою сущность и превратился в монстра!

— Святые ежики, а кому хочется? Давайте лучше придумаем, как будем отбиваться от него, когда действие заклятья закончится! Может, все-таки…

Договорить он не успел.

Негромко скрипнула стальная дверь, и на пороге появился гость.

Осмотревшись, он двинулся вперед — и Ньялсага, слегка отвыкший в этом мире от чужой магии, удивленно моргнул: к порогу подошел один человек, а перешагнул его — совсем другой.

Возле двери стоял высокий широкоплечий мужчина, отмеченный, как сразу ощутил заклинатель, необычной аурой — темной и грозной. Черная куртка, похожая на средневековый камзол обтягивала плечи, кожаные штаны были заправлены в короткие мягкие сапоги, а в ухе поблескивала старинная серебряная серьга с прозрачным камнем.

Спокойно и неторопливо Предвестник смерти рассмотрел каждого из людей.

— Отмеченные Сорангом? — проговорил он, наконец. В низком глуховатом голосе скользнуло легкое удивление. — Не думал, что доведется увидеть сразу четверых.

— Да, это мы, — не стал отрицать очевидный факт Ньялсага и, как бы машинально, протянул гостю руку:

— Спасибо, что зашел.

Усмехнувшись, Дэхарн пожал протянутую руку и Ньялсага на мгновение зажмурил глаза — так ярко полыхнула аура Предвестника. Она оказалась темно-синей, почти черной, цвета грозового неба, по которому то и дело пробегали отблески молний, а еле заметное серебристое мерцание указывало на то, что обладатель грозовой ауры не был человеком.

Судя по цвету, нрав у Предвестника смерти был довольно крутым, но угрозы по отношению к собравшимся в комнате людям, Ньялсага не обнаружил. Он открыл глаза и сразу же натолкнулся на чужой взгляд: оборотень смотрел на него с легкой усмешкой: видно уловка с рукопожатием его не обманула.

— Ну что? — поинтересовался Дэхарн, глядя на человека черными непроницаемыми глазами. — Тебе стало спокойней?

Ньялсага слегка замешкался.

— Ты о чем?

— Узрел ли ты сияние? «Ауру», как говорят здесь? Вчера, когда назвал ты свое имя, я припомнил, что мне доводилось слышать когда-то и о тебе и о твоем даре.

Заклинатель неопределенно пожал плечами.

— Какая она?

Ньялсага понял, что лучше всего отвечать откровенно.

— Темно-синяя. Огненные сполохи говорят о том, что впереди у тебя будет много сражений и битв, но, кажется, жизни твоей в будущем ничего не угрожает.

Предвестник смерти выслушал эти слова очень внимательно.

— Благодарю. Когда-то доводилось мне встречать мага, способного различать сияние, но чародея, способного видеть ауру того, кто не имеет души, я встречаю впервые.

— Нет души? — пробормотала Алина, переглянувшись с Явой, тот пожал плечами.

Дэхарн посмотрел в ее сторону.

— Извиняюсь, — с досадой буркнула она. — Вечно забываю про слух оборотней!

Дэхарн снова повернулся к Ньялсаге:

— Меняется ли цвет в течение жизни?

Тот развел руками.