Агентство "Аргентина"

- Трефалониус? – в тон ему произнес Ньялсага: ничего оригинальнее не придумалось. - Зачем пожаловал? Разве ты не возле Гинзоги должен быть? Вдруг ты ей понадобишься?

- А мы – каждый сам по себе, - отозвался стряпчий, сверля человека взглядом черных глаза.– Каждый своим делом занят и выполняет его по мере возможности усердно.

- А я… мы вот тоже, - Ньялсага попытался отодвинуться, но уперся спиной в фаянсовую раковину умывальника. - Примерно этим же занимаемся.

Он заметил краешек свернутого в трубку пергамента, торчавшего у Трефалониуса из рукава.

- Опять контракты?

- Оные бумаги настоящей силы покамест не имеют, - успокоил его вампир-стряпчий. – Но вскоре, надеюсь, пригодятся!

Он ловко затолкал пергамент поглубже в рукав.

- Контракт о продаже души, договор о продаже счастья, купчая на покупку воспоминаний! У каждого найдется, что продать, - Трефалониус медленно растянул губы в улыбке, словно оскалился. - Жизнь, год жизни, месяц, день и даже час! Сам посуди, что такое один день твоей жизни? Сию мелочь ты даже и не заметишь! А мне пригодится…

- Да мне и самому пригодится.

- Один день - сущий пустяк, для того, кто вскоре потеряет большее, - доброжелательно заметил вампир.

- Потеряю или нет, тебя это до поры до времени не касается, - оборвал его Ньялсага. – Торопиться не советую, для стряпчего, поспешность – не самое похвальное качество!

Вампир провел языком по губам.

- Разумные речи ведешь, - одобрительно сказал Трефалониус, не спуская глаз с Ньялсаги. – Впрочем, не обо мне сейчас разговор…

- Это почему же? – спросил Ньялсага. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться как можно дальше от Трефалониуса. Сила, исходящая от вампира, пугала его. – Я не прочь о тебе поговорить. Расскажи, как ты попал в Свору, за какие заслуги? Мошенничал, обманывал людей, разорял купцов, подделывал завещания?

- Наговоры и клевета, - отверг обвинения Трефалониус. - Роковое стечение обстоятельств увлекло всех этих людей в пучину бедности и страданий… туда им и дорога! – он потянул носом воздух и сглотнул слюну.

- А то, что ты убил свою жену и детей – тоже наговоры?

- А существуют ли документы, сие подтверждающие? – промурлыкал вампир, придвигаясь ближе. Липкий, тошнотворный холод исходил от него. – Нет таких бумаг…

Ньялсага бросил быстрый взгляд на дверь.

- Да, уж об этом ты позаботился, старый кровосос! Подчистил все документы, уничтожил бумаги, вот только с проклятьем… - Ньялсага снова попытался отодвинуться. - С проклятьем ты ничего не смог поделать!

Трефалониус вздрогнул.

- Боишься? Рано или поздно придется ответить за свои делишки. Ничто не спасет тебя!

Вампир злобно оскалил зубы.

- Ошибаешься! Теперь-то нам бояться нечего! Когда мы передадим тебя чародеям Ордена, они все наши проклятья уничтожат. Им это под силу…

- Зря надеешься. Думаешь, Гинзога о тебе вспомнит? Веришь обещаниям ведьмы? Брось, ты же стряпчий, должен знать цену обещаниям. Это всего лишь пустые слова!

- Я – правая рука Гинзоги! – прошипел Трефалониус в бешенстве. – Я ей нужен!

- Это я ей нужен, а не ты. Найти вампира для Своры – проще простого, а вот попробуй найти мага, который владеет редким заклинанием!

Ньялсага посмотрел в перекошенное от ярости лицо Трефалониуса.

- Да она о тебе она и не вспомнит! Проклятие обратит тебя в прах, а через недельку-другую в Своре появится новый вампир-стряпчий, вот и все!

Изо рта Трефалониуса вырвалось шипение.

Ньялсага мысленно поздравил себя: наконец-то, вампира удалось вывести из себя.

- По глазам вижу, не терпится меня прикончить. Зубы… то есть, руки коротки, Трефалониус: случись со мной что-нибудь, Гинзога расправится с собой не хуже смертельного проклятья!

- Тут ты прав, - сквозь зубы процедил Трефалониус. - Ты нам нужен живым!

- Вот именно. Так что – пошел отсюда!

Он махнул, указывая на дверь. Капля крови сорвалась с пальца и попала на руку стряпчего.

В следующее мгновение Ньялсага убедился, что совершенно позабыл о том, как стремительно могут двигаться вампиры. Трефалониус просто исчез из поля зрения, а в следующую секунду то-то темное и неописуемо сильное ударило его с мощью разъяренного тролля, сбило с ног и отбросило к стене. Трефалониус навалился всем телом и стиснул пальцы на горле, уставившись в лицо черными пустыми глазами .

Ньялсага попробовал оттолкнуть вампира: это было все равно, что попытаться сдвинуть с места бетонную плиту. Тогда он уперся рукой в подбородок Трефалониуса, изо всех сил стараясь удержать вампира: отчаяние придает человеку силы, которых он сам от себя не ожидал.

Рыча, Трефалониус вцепился ему в волосы человека и рывком запрокинул голову. В последнее мгновение Ньялсага из последних сил подставил руку и тут же почувствовал острую боль: клыки вампира разорвали запястье.

- Кемен! – заорал Ньялсга. – Давай!

Ему показалось, что прошел целый час, прежде чем

дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Кемен.

Потомок Хэрвелла действовал быстро и решительно. Сброшенная с плеча сумка полетела в сторону, Кемен выхватил нож и бросился к Ньялсаге.

Но тут тщательно продуманный план дал осечку.