Агентство «Чудо-трава»

— Ошибаешься, Лихо, — холодно произнёс Джерт, наблюдая, как бывший друг истекает кровью. — Кики не работала на Комитет, она создала его. Но вот беда, её возлюбленному Олдрику было мало места Главы, он захотел больше власти, вот старик и подставил ведьму…

— Это неправда! — громко сказал Олдрик. — Я готов подтвердить это в алькове правды! Мара увидит…

Джерт отрицательно покачал головой.

— Я уверен, вы знаете, как обмануть альков. У меня есть идея лучше, — равнодушно произнёс он и повернулся ко мне: — Мара, золотко, очнись на минутку! Где то воспоминание, которое ты забрала у моего отца? Я уверен, что оно сейчас при тебе… Ты же пошла ва-банк, когда ступила на порог Комитета! Хочешь узнать, почему Генрих так ненавидел ведьм? Хочешь узнать, что за монстр живёт в тебе? Я тебе покажу…

Олдрик зарычал:

— Нет! — и шагнул к Джерту, но хранители схватили его за руки.

— Смотри, как забеспокоился, — ухмыльнулся Джерт. — Я был прав: Олдрик не хочет, чтобы ты узнала правду!

— Это опасно! — горячо возразил Олдрик. — Вспомни, что стало с Сигардом, когда…

— Когда он вмешался в ритуал Аноли? — перебил его Джерт. — Это не удивительно, так могло быть с любым воспоминанием. Мара, не тяни! А то я передумаю, и ты никогда этого не узнаешь…

Я дрожащими пальцами выудила из кармана фиолетовый кулон и раскрыла ладонь. Сероглазый инститор подцепил тонкую цепочку указательным пальцем так, что сосуд покачнулся у моего лица. Воспоминание мгновенно накрыло меня, и я забыла, как дышать, а сердце забилось так, что, казалось, сейчас не выдержит и остановится навсегда. Да лучше бы так оно и случилось.

Я ощутила себя лежащей, спину мою холодил пол, а пальцы нервно скребли зеркальную поверхность. На мне сидел красный от натуги Джерт и упирался мне в грудь. Через пару мгновений в теле проснулась боль, и я поняла, что инститор делает мне непрямой массаж сердца.

— Я предупреждал! — рычал Олдрик, пытаясь прорвать плотный ряд инститоров. — Ты убить её захотел?

— Разумеется, нет, старый идиот! — сквозь зубы прошипел Джерт, отсчитывая нажатия. — Ведьма ещё нужна мне!

Он вдруг резко наклонился и зажал мне нос. В следующее мгновение я вцепилась инститору в голову, сопротивляясь соприкосновению наших губ, и сила даймонии заструилась по моим запястьям.

— Мара, остановись! — закричал Олдрик.

Я лишь удовлетворённо улыбнулась:

— Зачем? Я же монстр!

Теперь я знала, что контроль инститора может защитить его от меня примерно так же, как лист бумаги от ножа. Миг, и глаза Джерта стали пусты, лицо побелело, а на щеках проступили голубоватые жилки. Было приятно обирать его жизнь! Медленно, капля за каплей…

— Айка, не смей! — закричал Олдрик, и я испуганно вздрогнула и машинально отдёрнула руки.

Бесчувственное тело Джерта рухнуло на зеркальный пол. Я вскочила, понимая, что Олдрик произнёс мамину фразу, которой та всегда одёргивала меня. Это, словно рефлекс, сработало и сейчас. Обернулась к Главе, и инститоры, удерживающие его, невольно отшатнулись, явно испугавшись моего взгляда. Да я сама, поймав его в отражении, застыла от ужаса. Хранитель же, ощутив свободу, схватил меч Генриха и, ловко орудуя им, пробился ко мне, рывком притянув к себе, прыгнул со мной во второй зеркальный альков.

— Ведьма ещё нужна вам? — спросил он у Сигарда, который присел на корточки рядом с бесчувственным сыном. — У меня есть условие…

— Забыл? — перебил его Сигард. Он поднялся и, приближаясь к выступу, на котором лежала улика, отрицательно покачал головой: — Я всегда утверждал, что ведьм нужно жечь!

Он быстро коснулся алого знака, и от зала, наполненного людьми, нас отрезала стеклянная стена. Я безвольно повисла на руке Олдрика, а из груди вырвался вздох облегчения.

— Ну вот, наконец, и смерть, — немеющими губами прошептала я.

* * *

— Ты сломала мне жизнь, ведьма! Пришло время расплаты.

Зеленоглазая ведьма не отвела взгляда, и только губы её сжались, а лицо побелело.

— Мейка, ты знаешь, что у меня не было выбора, — сквозь зубы проговорила она.

— Выбор есть всегда, — жёстко проговорила Мейка. — Зря ты не сделала со мной то же самое, что и с Сигардом. — Она усмехнулась: — Пожалела меня? Да лучше бы убила! Сигард был единственным, ради кого мне хотелось жить… Ты хоть понимаешь, что я чувствую, когда вижу в его глазах лишь холод и отчуждение? Ты тварь, Кики!

— Говоришь так, словно ты лучше меня, — гадливо скривилась Кики. — Ты же вышла замуж за Келлера, лишь бы попасть в Крамор! Хотя любила Сигарда…

— Сигард уже был женат, — закричала Мейка. — У меня не было выбора!

— Сама же говорила, — хмыкнула Кики. — Выбор есть всегда.

— И я выбираю месть, — хищно скривилась Мейка.

Кики устало вздохнула и потёрла опухшие от недосыпания веки.

— Ты же знаешь, что ничего не сможешь мне сделать, — тихо проговорила она. — А если попытаешься, то тебя изгонят из Крамора. И все твои усилия станут бесполезными.

Мейка приблизилась и с кривой усмешкой заглянула в глаза ведьме.