— Тогда тебе к инститорам в их жуткий городок! Вот, посмотри, во что меня обрядили! Пугало огородное, не иначе!
Чашка брякнулась на стол, и я вскочила, рывками пытаясь стянуть с себя тяжёлое красное платье. Когда оно осело на пол багровой кучей, я со стоном опустилась на стул, с удовольствием ощущая кожей свежесть вечернего воздуха. Захотелось избавиться и от проклятого кулона. Я схватила амфору и рванула. Шею ожгло короткой болью, и обрывки цепочки покачнулись, свешиваясь с моей руки.
Тряпьё под ногами напомнило о лужах крови, которые хранились в этом воспоминании, и пальцы мои невольно задрожали.
— Забава, — решительно проговорила я, поднимая глаза на русалку. И тут мои нервы сдали, я взвыла: — Ненавижу его! Чёрт, мечтаю его отравить, проклясть, уничтожить и развеять по ветру! Ни секунды не буду больше терпеть его измывательств! Вот гад! Зла не хватает…
Русалка быстро обогнула стол, и я оказалась в её сильных объятиях.
— Я тебя понимаю, — тихо проговорила она. — Я испытываю то же самое…
Я вытерла слёзы кулаком и быстро глянула на неё:
— Правда? Так давай избавимся от гада!
Забава улыбнулась и покачала головой:
— Ты не поняла, я испытываю то же самое, но к другому человеку. Стоит ему появиться, и я готова разорвать его голыми руками. Каждый взгляд на него приносит боль и жажду крови… Я готова растереть его в порошок!
Я быстро-быстро закивала, сжимая в кулаке кулон. Да! Я тоже готова стереть в порошок проклятого инститора! Разорвать голыми руками? Заманчиво как… И не смотреть больше на его высокомерное лицо. Не отводить взгляда от пронизывающих глаз. Забава печально улыбнулась и понимающе похлопала меня по плечу.
— Но… стоит этому идиоту не появляться пару дней, как я места себе не нахожу, — продолжала она, и я растерянно моргнула. — Так и хочется самой найти его… чтобы глаза выцарапать! И это сводит меня с ума. Я испытываю величайшее наслаждение, демонстрируя своё тело, но меня пугает даже мысль о том, чтобы раздеться перед ним… И злость моя от этого только растёт. Так что, да! Я тебя понимаю.
Я нахмурилась и отодвинулась от русалки.
— Ты о чём? — подозрительно уточнила я. — Или о ком? Что-то я не понимаю, что ты понимаешь…
— Я тоже влюбилась, — жалко улыбнулась она и порывисто обняла меня: — И я понимаю, почему ты отказалась выйти замуж за Вукулу… Лично я бы прибила на месте, предложи Лихо мне выйти за него!
Я хихикнула, опускаясь на стул.
— Что? Лихо?!
Она рассеянно кивнула.
— Сегодня, когда он пришёл, мы впервые остались наедине. Я места себе не находила, пока он торчал в кабинете инститора… Еле дождалась, пока Лихо свалит. И за что мне это?!
Я покачала головой: так вот почему Забава постоянно рычит на Степана, а сама потом первой звонит ему? Пальцы мои коснулись раскрытого от изумления рта. Так вот почему она мрачнеет, когда тот на задании! Я невольно рассмеялась: русалка влюбилась? Это надо где-то записать!
Забава по-матерински погладила меня по голове, принимая мой смешок за нервный.
— А Вукула сегодня целый день торчал на улице, — мягко проговорила она. — Наверняка, он сожалеет от той вспышке. Ты же понимаешь, что это всё полнолуние? Может, дашь ему ещё один шанс? Ты же сама мне призналась, что хочешь убить его…
— Вукула? — взгляд мой скользнул к окну, но мысли витали в кабинете инститора. — Не вижу… Ушёл, наверное. Да и чёрт с ним! — Я схватила русалку за руку: — Зачем он приходил? Я про Лихо! Что он забыл в кабинете инститора?
Забава пожала плечами, высвобождая мою руку.
— Он мне не сказал, — буркнула она. — Я слушала лишь шаги и вздохи. Хотелось зайти и огреть его стулом, чтобы заткнулся! Хотя… Кажется, он что-то принёс. Видела чёрную папку в его руках. Когда Лихо уходил, её с ним не было.
Я решительно выдвинула ящик, а пальцы мои нашарили прохладное железо запасного ключа.
— Ну-ка пойдём, — проговорила я, засовывая кулон в карман. — Посмотрим, что полицейский притащил своему другу…
Забава что-то ворчала себе под нос, но я не прислушивалась. Чутьё подсказывало мне, что папка эта важная, а я совсем недавно дала себе слово слушать свой внутренний голос. Замок проскрипел, и дверь распахнулась. В кабинете было совсем темно, но включить свет я не решилась. Генрих мог вернуться с минуты на минуту, поэтому я быстро прошла к его столу и пошарила по его поверхности. Папка обнаружилась сразу.
Телефон мой пискнул и осветился фонариком. Я присвистнула, и Забава с любопытством вытянула шею.
— Что там?
— Имена и суммы, — прорычала я. — Вот же гады! И как я сама не догадалась?
— О чём?
Я обернулась и посмотрела русалке в глаза, мерцающие в свете фонаря. А губы мои задрожали от ярости.
— Это список жертв той ведьмы! — рявкнула я. — Лихо с инститором сговорились за моей спиной! А я не обратила внимания… Эх! Генрих при мне отдал список полицейскому. Я-то наивная подумала, что тот хочет собрать показания или оповестить всех радостной новостью о кончине шантажистки!
Глаза русалки расширились:
— Разве нет?
Я ткнула листом ей в лицо: