Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: ALBEDO

- Бедняжка Софи! - вдруг сказала моя собеседница. – Она была несчастна всю жизнь. Муж проигрался на бирже и умер от инфаркта. Всего через два года после свадьбы. У него оказалось больное сердце. Она всё хотела снова выйти замуж, но никто не брал. А в последнее время у неё ещё развилась эта мания…

Я насторожился.

- Какая мания?

Сестра Бошан махнула рукой.

- Ерунда! Ей всё казалось, что за ней кто-то наблюдает. Однажды мы шли по аллее, и она вдруг остановилась и крепко схватила меня за руку – я даже вскрикнула. «Смотри, вон там! – прошептала она, и голос у неё был такой, словно её душат. – Следит за мной! Видишь?!» Я посмотрела, но, кроме кустов шиповника, ничего не заметила. «Кто там?» - спросила я, высвобождая руку, потому что пальцы Софи причиняли мне боль. «Нет, никого, - ответила она. – Показалось». Потом заговорила о другом, но я чувствовала, что прогулка больше не доставляет ей удовольствия.

Хм… любопытно. Возможно, померещилось, а возможно, и нет.

- И часто случалось подобное? – спросил я.

- Нет, но я видела, что Софи тревожится и кого-то опасается. Иногда по вечерам она долго вглядывалась в окно, и лицо при этом у неё было такое… сосредоточенное.

Распрощавшись с женщиной, я отправился дальше.

Дом, где жила Кавендиш, находился недалеко от Квинс парка – всего в одном квартале, на берегу маленького искусственного пруда, в котором плавали утки. Колонны с облупившейся краской обвивал плющ, около колодца с минеральным источником сидел знакомый алкаш, которого я ночью встретил в парке, и, щурясь на солнце, пил из мятой железной кружки маленькими глотками воду. На меня он внимания не обратил. Да и с чего бы?

Поднявшись по ступеням, я постучал. Через минуту появилась служанка лет сорока, очень опрятная, с полотенцем в руке.

- Что вам угодно? – спросила она, окинув меня быстрым взглядом.

- Повидать вашу хозяйку. По делу.

Строго говоря, хозяйка была мертва, и я имел в виду компаньонку, но служанка меня поняла.

- Она в парке. Пошла гулять. Не знаю, когда вернётся.

- А давно ушла?

- С полчаса примерно.

У меня не было желания разыскивать женщину в парке.

- Можно подождать её здесь?

Помедлив несколько секунд, служанка посторонилась.

- В гостиной, - сказала она.

Я сел в плетёное кресло лицом к окну, на котором были расставлены горшки с разными цветами. На стенах висели миленькие акварельные пейзажи с местными видами.

Служанка ушла, оставив меня одного.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и двадцати минут, как компаньонка Кавендиш вернулась.

- Снова вы? – удивилась она. - Чёрт, как жарко! – женщина упала в кресло, руки её повисли с подлокотников, точно плети. – Изнемогаю! Давно уехала бы отсюда, если б мне позволили, – она взглянула на меня с надеждой. – Может, вы разрешите? Вам же поручили расследование.

- Об этом надо спрашивать у начальника полиции.

- Он свинья и хам!

Я едва сдержал улыбку.

- Скажите, ваша… подруга получала перед смертью от кого-нибудь письмо? Или посылку?

Правильнее было бы сказать «хозяйка», но я не хотел задевать самолюбие женщины. Вряд ли она подалась в компаньонки от хорошей жизни.

- Что? – собеседница непонимающе нахмурилась. На лбу появились крупные морщины. – Письмо?

- Или вещь. Может, вы обнаружили нечто под дверью, или кто-то принёс…

- Записку! Совершенно нелепую. Маленький листок, и на нём написано «два».

- Чёрными чернилами?

- А? Чёрными? Не знаю. Может быть. Или синими.

- Но не красными?

- Нет. Это я бы запомнила.

- Записка была в конверте?

- Нет. Её просто подсунули под дверь.

- Вы её нашли?

- Служанка. Показала нам. Сьюзан велела выбросить.

- Понятно. И никто не видел принесшего записку?

- Нет. А что, это имеет какое-то значение?

- Кто знает… Ваша подруга не говорила о том, что за ней следят?

Женщина мелко закивала.

- Да-да! Иногда она утверждала, будто кто-то наблюдает за ней.

- Но никого при этом не видела?

- Вроде, нет.

- Не знаете, о ком шла речь?

Женщина поморщилась.

- Думаю, она и сама этого не знала. Просто перемена климата иногда действует совершенно непредсказуемо. Мнительность и впечатлительность…

Она замолчала, и я поднялся, собираясь уходить.

- Так вы не можете позволить мне уехать из Брайтона?! – снова спросила женщина. - Как я его ненавижу! – в голосе проскользнули истеричные нотки.

- Кажется, другой особе, находившейся с вами в схожем положении, разрешили вернуться домой. Обратитесь к полковнику Ласи.

Женщина застонала и откинулась на спинку кресла, закатив глаза.

- Лучше смерть!

Поклонившись, я вышел.

Итак, я узнал, что обеим жертвам присылали обозначение времени их свидания с убийцей. Что мне это давало? Не так много. Жаль, никто не видел принесшего монету и записку. Даже если это был не сам преступник, предметы он должен был получить из рук убийцы и сумел бы опознать его. Конечно, если тот не разделался и с ним. Но, кажется, ни о каких новых смертях в Брайтоне не слыхали.

Я собирался посетить Чёрный зиккурат и попробовать овладеть элементалем огня, но стоило припарковать «Порш» возле дома, как из-за куста показался знакомый констебль. Блин, надо уже дать барону своей номер, чтобы не гонял бедолагу.