Агентство «ЭКЗОРЦИСТ»: NIGREDO (СИ)

— Только по отцу.

— Не имеет значения!

— Отдаю должное вашей…

— Благодарю! Это лишнее. Отец боялся жениться. Думал, что я буду против. Смешной человек! Разве я могу указывать ему?

— Что ж, дай им Бог, как говорится. Скажите, господин Уилшоу, не было ли у Себастьяна конфликта с Мартином?

— Вашим приятелем?

— Нашим с ним общим приятелем.

— Ну, да… Конфликта, говорите… Нет, не думаю. Мистер Уэллс в рот Себастьяну смотрел, когда тот говорил, будто ожидал, что оттуда птичка вылетит и человеческим голосом запоёт. Знал бы он, что Себастьян называл его «пародией»!

— Пародией?!

Похоже, и тут наклёвывался мотив.

— Ну, да. На нигилиста. Мистер Уэллс ведь по верхам нахватался, а суть теории не понял. Да и не нужно ему. Было б чем по салонам блеснуть, — Джеймс поморщился с лёгким презрением.

— Мартин знал о таком к себе отношении мистера Тэкери?

— Не думаю.

— Может, догадывался?

— Нет, говорю же: почитал Себастьяна за учителя и наставника. Хотя тот его в ученики, разумеется, не брал и вообще избегал.

— Понимаю. Должно быть, мистер Тэкери в него гляделся, как в кривое зеркало.

Джеймс ненадолго задумался.

— Остроумное замечание, — проговорил он. — Очень может быть, что так оно и было. А насчёт приятеля вашего… Знаете, я думаю, что даже если б он и понял, что Себастьян смеётся над ним — ну, или не уважает — то сделал бы вид, что ничего такого не заметил. И не только вид сделал бы, но и себя убедил бы, что ошибся.

Я невольно рассмеялся. Уилшоу был совершенно прав: именно так Мартин и поступил бы!

— И потом, кажется, прогрессисты не пользуются ядами, — сказал Джеймс. — И колдовством.

— Да? А чем?

— Бомбами.

Глава 29

Я не стал больше докучать молодому Уилшоу и вернулся в сад, надеясь прогуляться в одиночестве и хорошенько всё обдумать. Вспомнив о беседке, где мы сидели с Мартином, я направился к ней.

Через некоторое время до меня донеслись приглушённые голоса. Разговаривали в беседке. Подкравшись, я приник к живой стене из плюща.

— Поймите же, мисс Мелтон, что рассказывать об этом случае, нельзя! Для вашей же пользы.

— Да ведь я и не собиралась, — ответила экономка.

— Ваш поступок может быть неверно истолкован.

— Господин Уилшоу, я вам уже говорила, что не я целовала, а меня поцеловали! — проговорила мисс Мелтон чуть громче.

— Помню! — Пол Уилшоу сделал непродолжительную паузу. — Я лишь хочу уберечь вас от беды. Или пусть даже неприятностей. Ведь у вас ребёнок! И Николас тоже… как большое дитя. Простите, что я так говорю, но вы и сами это знаете, наверное. Я полицейских повидал, когда жил в столице. Вечно шастают да вынюхивают. А потом хватают первого попавшегося — и в наручники!

— Да меня-то за что?! И потом, господин Блаунт не полицейский!

— Он ничем не лучше них! Даже хуже! Вы слышали о его так называемых «делах»?! Благодаря которым он прославился. Уверен, тут сплошное мошенничество! Подумайте сами: ну, какие демоны?! Впрочем, я сейчас не об этом. Мистер Тэкери вас… Простите, не буду больше! В общем, Блаунт может решить, будто у вас с ним что-то было! И вы его из ревности…

— Я?! Но… к кому?!

— К леди Бланш, — после короткой паузы ответил Пол Уилшоу.

«Да ты не об этом волнуешься! — подумал я. — Ты боишься, как бы братца твоего не схватили, решив, будто он Себастьяна из ревности к Агате укокошил!»

Пора было выгонять зайца на открытое место. Хватит ходить вокруг да около — шастать и вынюхивать, как выразился Пол Уилшоу!

Громко откашлявшись, я вошёл в беседку. Уилшоу вскочил, покрываясь алыми пятнами.

— Это вы… — протянул я с деланным удивлением. — Что ж, тем лучше. Хотел сказать, что я убедился: Себастьян Тэкери был убит! В ближайшее время преступник будет найдет и арестован, — развернувшись, я оставил экономку и Пола Уилшоу с приоткрытыми ртами.

Глава 30

По дому раздавались звуки «Ожидания» Шуберта: кто-то играл на виолончели неопытной рукой, но с чувством.

Я отправился искать источник мелодии и вскоре обнаружил в малой гостиной, обклеенной сиреневыми обоями в цветочек, Николаса Уилшоу. Владелец поместья сидел на стуле и старательно водил смычком по струнам, блаженно прикрыв глаза. Меня он не заметил. Пришлось кашлянуть.

Лорд вздрогнул и замер. Музыка оборвалась.

— Прошу извинить, — сказал я. — Меня очаровал Шуберт. Я пошёл на звуки и оказался здесь.

— Входите, входите! — проговорил Уилшоу, отставляя инструмент. — Вы мне нисколько не помешали. Люблю иногда помузицировать в одиночестве. Сын говорил, нигилисты этого не признают, но я человек старой закалки, мне можно, — Николас Уилшоу улыбнулся.

— Чего не признают? — спросил я.

— Музыки. Вообще искусств. Помню, недавно читал Киттса, и вдруг зашёл Джеймс и молча, с ласковым таким сожалением на лице, забрал у меня книгу и дал вместо неё другую. Улыбнулся, как малому ребёнку, и ушел. И Киттса унес.

— Что за книгу он вам дал? — поинтересовался я.

Уилшоу грустно вздохнул.

— Учебник сравнительной анатомии.

— Простите?! — опешил я.