Агентство недвижимости предлагает... (СИ)

Глава 38

Прошло три месяца, я ушла из агентства и стала работать с Ричардом. Мои дела сразу пошли лучше, и я действительно смогла убедиться на собственном опыте, что работать на себя гораздо выгоднее, чем на фирме, несмотря на то, что мы весь доход делили пополам. Теперь я стала так называемым черным маклером, и мне это нравилось. Если у меня были клиенты, я ездила с ними, и мы смотрели квартиры, если работы не было, то я сидела на диване с ноутбуком и писала свой роман. Находясь дома, я успевала приготовить вовремя вкусный обед и забрать Настю с Машей из школы. Моя дочь, наконец, перестала жаловаться, что я уделяю ей мало времени. Ирина в шутку назвала этот период моей жизни — невероятные приключения иностранцев в Москве. Они, а я в основном имела дело с англичанами, были действительно забавными. Взять, например, Джеймса: из экономии он выбрал из всего относительно дешевый район Цветного бульвара, где были старые постройки. Я рассказала об этом Максиму.

— Наташа, то, что район Цветного бульвара дешевле чем другие, имеет свое историческое обоснование. В 19 веке он был одним из самых неблагонадежных районов. В переулках, выходящих на Цветной бульвар находилось много публичных домов. Подъезды этих заведений, выходящих на улицу освещались обязательным красным фонарем, а в глухих дворах ютились самые тайные притоны проституции, где никаких фонарей не полагалось, а окна завешивались изнутри. Эти годы вообще считались расцветом такого рода заведений. Так что трущобный мир на Цветном бульваре блаженствовал, а полиция занималась в основном вылавливанием революционеров, в то время как в колодец подземной Неглинки спускали трупы убитых здесь же, на темных аллеях Цветного бульвара.

— Ну, тогда ничего удивительного, что там такие странные домишки, особенно всякие Колобовские переулки, там до сих пор вечером неприятно ходить, — я вспомнила свое позднее возвращение с просмотра.

— Так что твой Джеймс просто не знает нашей истории.

— Не думаю, чтобы его это смутило. С тех пор прошло более ста лет и многое изменилось. Да, еще кроме Цветного бульвара, он еще предпочитает Сухаревку.

— Это ничуть не лучше, — рассмеялся Максим, — раньше, напротив здания Шереметьевской больницы, был самый знаменитый рынок, где сбывали краденое. Там можно было купить все что угодно, от полотен известных художников до крайне редких книг. Там…

— Хватит, хватит, — я замахала на него руками. — Рядом с тобой я чувствую себя темной и необразованной.

— Ты — замечательная, Наташка, просто ты, как и многие москвичи, совершенно ничего не знаешь о городе, в котором живешь, — он как-то особенно нежно посмотрел на меня, и я поспешно перевела разговор на другую тему.

После этого разговора, когда меня особенно доставал Джеймс своими претензиями, я про себя посмеивалась, что он не знает истории так горячо любимого им Цветного бульвара.

Сначала мы купили ему одну квартиру, потом другую, которую он стал сдавать, а потом он вдруг решил, что ему нужен офис. Мы посмотрели несколько вариантов, из которых он выбрал на мой взгляд, самый неподходящий и купил его. Самое смешное началось после, когда он стал требовать, чтобы я договорилась с другим жильцами, чтобы они тоже продали ему квартиры. На мой вопрос «зачем ему столько квартир в одном доме» он ответил, коверкая русские слова:

— Я поставлю двухъярусные койки в каждой комнате, и буду сдавать своим соотечественникам посуточно.

— И сколько будут стоить сутки? — поинтересовалась я.

— Двадцать пять долларов, — ответил он, не моргнув глазом, а я подумала «какие же они все-таки капиталисты».

Пришлось нам с Ричардом, которого я взяла в качестве охраны, познакомиться с остальными жильцами. Мне удалось продать ему три квартиры из этого дома, но остальные три семьи никак не хотели уезжать. Но они, эти иностранцы, ничего не хотели об этом слушать. Придя в очередной раз после переговоров, я сидела у Иры расстроенная и злая.

— Я никак не могу отделаться от ощущения, что, работая с иностранцами, я стала так же глупо выглядеть, как и они, — пожаловалась я ей. — Мне кажется, что у меня даже появился акцент в русском языке.

— Уж лучше бы ты, подруга, разговаривала с ними по-английски, заодно бы язык выучила.

— О чем ты? С моими-то школьными знаниями? Мы и так друг друга не понимаем. Вот что мне делать с гостиницей? Завтра Ричард будет ждать ответа, как прошли переговоры о продаже. А жильцы всем довольны и не хотят уезжать.

— Слушай, а они, эти англичане, считают, что все должны выехать только потому, что Джеймс хочет сделать гостиницу в их доме?

— Он считает, что деньги могут все, — вздохнула я. — И если он сделал им выгодное с его точки зрения предложение, то они должны немедленно собирать вещи.

— А это предложение действительно выгодное?

— Да нет, конечно. Где ты видела, чтобы от иностранцев поступали выгодные предложения? Они считают деньги вовсе не хуже, чем наши товарищи.

— Да уж, тяжела твоя доля, — Ира подлила мне еще кофе. — Но не расстраивайся ты так, что-нибудь решится.