Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

Он вышел, Князевы тоже засобирались, из комнаты вышла радостная Рада — видимо, у всех имелись планы на пятницу. Женька сидел на диване с непроницаемым лицом, и, признаться, на несколько мгновений я почувствовала себя виноватой. Может, у него тоже планы были… Со мной… А я тут служебное рвение проявляю. Поскольку в гостиной остались только мы, я присела на диван к нему и ласково взъерошила рыжие волосы.

— Жень, мы недолго, — попыталась я утешить Лиса. — Надо, понимаешь?

Раньше тоже бывало, что по пятницам что-нибудь задерживало на работе и меня, и его. Но раньше мы и не ссорились по пустякам. Женька вздохнул, посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ну конечно, понимаю, Ален, какие проблемы, — ответил он спокойно, но мне показалось, я уловила в глубине взгляда тень раздражения…

Нет, не буду я изображать дотошного психолога. Нет там ничего, все хорошо. Прислонилась к его плечу, Женька тут же обнял меня, несильно прижав, и чмокнул в макушку.

— Ты с утра завтра к своим? — уточнил он будничным тоном.

— Да, наверное, как проснусь, так и поеду. — Я кивнула.

— Могу закинуть, — предложил Лис, и я согласно угукнула — свою машину оставила на Петроградке в последний раз, помнится.

Меня же оттуда Рэм забирал в Порошкино. До прихода Марины мы смотрели телевизор, иногда перебрасывались фразами, а чаще просто молчали. Рэм не выходил из кабинета, и я старалась не коситься на дверь и не тянуться пощупать сквозь свитер кулон. Кстати, Женька не заметил или посчитал, что это что-то мое личное. Вот и ладно, так лучше, чем врать или тем более сказать правду. В последнем случае, боюсь, мы снова можем поругаться, чего бы не хотелось. Я отчаянно желала вернуть все в прежнее русло, где все было понятно и просто. Но что-то подсказывало, зря я надеюсь, при видимом спокойствии моя жизнь прежней уже не станет никогда. Ведь рано или поздно Женька вернется к вопросу о кольце, а я не хотела связывать себя с ним штампом в паспорте, какое-то глубинное чувство сопротивлялось изо всех сил. Даже несмотря на то что мы с ним прожили достаточно, на мой взгляд, чтобы притереться друг к другу.

Мои вялые мысли прервал телефонный звонок, я встрепенулась и достала телефон. Высветился номер Марины.

— Я уже рядом с вашим домом, — предупредила младшая сестра Ларисы.

— Да-да, Марин, мы ждем, — подтвердила я, выпрямившись. — Заходите, мы ненадолго вас задержим.

— Хорошо. — Она отключилась.

— Мне остаться? — Женька вопросительно посмотрел на меня.

Я на несколько мгновений задумалась, потом покачала головой.

— Подожди в комнате, ладно? Мне кажется, присутствие большого количества народа заставит ее осторожничать, — выразила я опасения.

— Не вопрос. — Лис поднялся. — Тогда стукни, как закончите.

Как только он скрылся за дверью их с Андреем кабинета, из своего выглянул Рэм.

— Идет? — кратко спросил он, и я кивнула.

Рожнов кивнул в ответ и тоже исчез. Я осталась в гостиной одна. Вскоре в коридоре раздалось мелодичное звяканье колокольчика, и я поспешила встретить гостью. Марина осторожно переступила порог, с удивлением оглядываясь, а увидев меня, уставилась на пушистые тапочки.

— Простите, я туда попала? — переспросила она не слишком уверенно. — Агентство «Острый нюх»?

— Да, проходите. — Я вежливо улыбнулась. — Вы не ошиблись. Тапочки чистые, у нас домовой присматривает за всем, — на всякий случай добавила я.

Очень уж аккуратненько выглядела младшенькая сестра. Модная кожаная курточка — как по мне, так уже прохладно в такой рассекать, — под ней — брючный костюм из хорошей ткани, шелковая блузка и ботинки на каблуке. Неброский, но хорошо сделанный макияж, короткое каре уложено явно не с помощью обычного лака и не в домашних условиях. Марина еще раз огляделась, потом молча разделась и прошла за мной в гостиную. Снова в ее глазах мелькнуло удивление, девушка опустилась на край кресла, покосившись на меня.

— Чай, кофе будете? — предложила я, не торопясь садиться.

— Нет, мне бы домой поскорее, — сразу обозначила границы Марина. — Спрашивайте, и я пойду. Вообще не пойму, с чего Лариска вас впутала. — Она фыркнула и пожала плечами. — Вечно ей всякая мистика и чушь видится, а как мама умерла, так и истерики пошли, и нервные срывы. — Марина вздохнула и покачала головой.

Хм. Что-то я не заметила в Ларисе особенной нервности. Напугана, да, но не истеричка тем не менее. Не наговаривает ли? Я решила не вдаваться в подробности, лезть в личную жизнь клиентки задачи не было. Задала несколько обычных вопросов про семейные тайны и проклятия, Марина спокойно и даже равнодушно ответила, что о таких не знает. Я покосилась на изящную статуэтку рядом с телевизором — наш штатный детектор лжи, очень полезный артефакт. Хрустальный шарик на ладони девушки в тунике оставался прозрачным. Не врет. Я не стала ходить вокруг да около и в лоб спросила:

— Что вы знаете о драгоценной броши, которую нашли у всех трех погибших? — Я внимательно наблюдала за лицом Марины и только поэтому заметила тень беспокойства, мелькнувшую на ее лице.