Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

Картина в самом деле разительно отличалась от всех, висевших в галерее. Среди той мазни попадались и вполне обычные, с природой, натюрмортами, видами городов и побережий и прочим, но вот эта – она словно живая была. Не знаю, почему до сих пор ее никто не купил, или не доходили сюда, или у посетителей галереи совсем не было вкуса. Последнее мне казалось наиболее вероятным объяснением.

– Сколько? – в той же ленивой манере спросил Рэм, посмотрев на барышню в платье.

– А… Может, вы что-нибудь еще посмотрите? – неуверенно улыбнулась она. – Это не самая лучшая картина…

– Эту хочу! – перебила я девицу и для пущей убедительности дернула Рэма за руку.

– Ее берем, – кивнул мой барс, и девица спорить больше не стала.

На удивление, стоила картина не баснословных денег, вполне в пределах разумного. А еще я заметила, что она была единственной в своем роде. Больше в таком стиле здесь ничего не висело, и пока нам заворачивали картину, я рискнула поинтересоваться:

– А что это за художник? Больше у вас ничего его нет? А то бы я для дачки присмотрела еще. – Я мило улыбнулась и хлопнула ресницами барышне.

– Так это Вересников Кирилл рисует, – охотно сдала нам явки и пароли администраторша. – Недавно у нас выставляться начал, и его картины нарасхват, – с явным удовольствием добавила она, перевязывая покупку. – Пока нет ничего, но я поинтересуюсь у него, может, он привезет нам что-нибудь в ближайшее время. Если оставите, как с вами связаться, я дам знать…

– Не, я сама через недельку загляну, – снова перебила я словоохотливую девицу. – Спасибочки! – пропела я, Рэм молча подхватил наше приобретение, и мы покинули галерею.

– Значит, Вересников, – протянул мой барс, укладывая картину на заднее сиденье машины. – Думаешь, он?

– Почти уверена, – кивнула я, сев на свое место и с облегчением избавившись от ужасных шпилек. – Заметил, как картина отличалась от остальных?

– Странно, что ее не купили до сих пор, ведь действительно красивая очень. – Рэм завел машину. – И если в самом деле он занимается темной магией, жаль. – Он вздохнул. – Такой талант загубить…

Я пожала плечами, забравшись с ногами на сиденье.

– А такое часто бывает, – философски заметила. – У одаренных людей странные понятия о жизни вообще и о морали, знаешь ли.

– Да уж, – задумчиво отозвался Рэм. – Жизнь в принципе весьма странная штука…

Мы помолчали, размышляя каждый о своем, а потом я вспомнила, что хотела пообедать, о чем и сказала Рэму. До офиса мы заехали в ресторанчик неподалеку, вкусно поели и наконец приехали на работу. С каким облегчением, чуть ли не застонав, я стянула сапоги! Не знаю, как в них ходят, это же пытка натуральная, а не обувка.

– А у нас новости! – весело известила я с порога, увидев, что в гостиной сидят Василиса и Рада и пьют чай. – Мы на художника вышли!

Они обернулись, и брови обеих синхронно поползли вверх. Я же запоздало вспомнила, в каком виде приехала – сменить наряд гламурной кисы на привычную одежду забыла, естественно.

– Маскировка, – с усмешкой пояснила я свой, мягко говоря, необычный вид.

– А-а-а, – протянула Василиса и поставила чашку с чаем на стол. – А я уж подумала, что что-то пропустила в этой жизни, что ты решила имидж сменить.

– Не, – помотала головой и вернулась к первоначальной теме разговора: – Рэм, покажи картину.

Барс внес покупку, снял обертку, и наша штатная гадалка, внимательно посмотрев на нее, медленно кивнула.

– Да, что-то есть в ней, – произнесла она, осторожно коснувшись пальцем изображения. – Магии напрямую не чувствую, но… – Рада замялась, подбирая слова. – Завораживает, да.

Не откладывая, я удалилась в кабинет Василисы и цыганки, быстро разделась и вышла уже песцом, торопясь проверить наши подозрения. Рэм стоял у окна и разговаривал по телефону со следователем, просил по базе данных найти все сведения про этого Вересникова. А я, едва переступив порог гостиной, уже уловила знакомый запах, только на этот раз без гнилостного душка, как в квартире у Симонова. Наоборот, к масляным краскам примешивались свежие ароматы зелени, воды, лесных цветов… В самом деле, жалко, что такой талант пущен на черное дело. Зачем ему эти ритуалы с картинами, ведь мог бы и так рисовать и зарабатывать прилично! Я отбросила ненужные мысли, подошла к картине и осторожно обнюхала, утвердившись в правильности выводов: у Симонова в квартире была картина работы этого же художника, Вересникова. Надо его искать. И думать, как вывести бизнесмена на чистую воду.

Когда я чуть позже вернулась снова в гостиную, уже в нормальном виде – дежурные свитер и джинсы всегда лежали у девчонок в шкафу, на всякий случай для меня, – там собрались и остальные.

– Художник тот, – озвучила я выводы, присев на ручку кресла, где сидел Рэм. – Он имеет прямое отношение к следам темного ритуала в квартире Симонова.

– Серега обещал скинуть все по нему через часик, – кивнул барс и посмотрел на Женьку. – Жень, как у нас будет адрес, сгоняй туда, осмотрись, как там, вдруг что интересное найдешь.

– Не вопрос, – кивнул Лис.

– Андрюх, что там с поисками? – Рэм перевел взгляд на некроманта.