Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

Он вышел, Князевы тоже засобирались, из комнаты вышла радостная Рада – видимо, у всех имелись планы на пятницу. Женька сидел на диване с непроницаемым лицом, и, признаться, на несколько мгновений я почувствовала себя виноватой. Может, у него тоже планы были… Со мной… А я тут служебное рвение проявляю. Поскольку в гостиной остались только мы, я присела на диван к нему и ласково взъерошила рыжие волосы.

– Жень, мы недолго, – попыталась я утешить Лиса. – Надо, понимаешь?

Раньше тоже бывало, что по пятницам что-нибудь задерживало на работе и меня, и его. Но раньше мы и не ссорились по пустякам. Женька вздохнул, посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ну конечно, понимаю, Ален, какие проблемы, – ответил он спокойно, но мне показалось, я уловила в глубине взгляда тень раздражения…

Нет, не буду я изображать дотошного психолога. Нет там ничего, все хорошо. Прислонилась к его плечу, Женька тут же обнял меня, несильно прижав, и чмокнул в макушку.

– Ты с утра завтра к своим? – уточнил он будничным тоном.

– Да, наверное, как проснусь, так и поеду. – Я кивнула.

– Могу закинуть, – предложил Лис, и я согласно угукнула – свою машину оставила на Петроградке в последний раз, помнится.

Меня же оттуда Рэм забирал в Порошкино. До прихода Марины мы смотрели телевизор, иногда перебрасывались фразами, а чаще просто молчали. Рэм не выходил из кабинета, и я старалась не коситься на дверь и не тянуться пощупать сквозь свитер кулон. Кстати, Женька не заметил или посчитал, что это что-то мое личное. Вот и ладно, так лучше, чем врать или тем более сказать правду. В последнем случае, боюсь, мы снова можем поругаться, чего бы не хотелось. Я отчаянно желала вернуть все в прежнее русло, где все было понятно и просто. Но что-то подсказывало, зря я надеюсь, при видимом спокойствии моя жизнь прежней уже не станет никогда. Ведь рано или поздно Женька вернется к вопросу о кольце, а я не хотела связывать себя с ним штампом в паспорте, какое-то глубинное чувство сопротивлялось изо всех сил. Даже несмотря на то что мы с ним прожили достаточно, на мой взгляд, чтобы притереться друг к другу.

Мои вялые мысли прервал телефонный звонок, я встрепенулась и достала телефон. Высветился номер Марины.

– Я уже рядом с вашим домом, – предупредила младшая сестра Ларисы.

– Да-да, Марин, мы ждем, – подтвердила я, выпрямившись. – Заходите, мы ненадолго вас задержим.

– Хорошо. – Она отключилась.

– Мне остаться? – Женька вопросительно посмотрел на меня.

Я на несколько мгновений задумалась, потом покачала головой.

– Подожди в комнате, ладно? Мне кажется, присутствие большого количества народа заставит ее осторожничать, – выразила я опасения.

– Не вопрос. – Лис поднялся. – Тогда стукни, как закончите.

Как только он скрылся за дверью их с Андреем кабинета, из своего выглянул Рэм.

– Идет? – кратко спросил он, и я кивнула.

Рожнов кивнул в ответ и тоже исчез. Я осталась в гостиной одна. Вскоре в коридоре раздалось мелодичное звяканье колокольчика, и я поспешила встретить гостью. Марина осторожно переступила порог, с удивлением оглядываясь, а увидев меня, уставилась на пушистые тапочки.

– Простите, я туда попала? – переспросила она не слишком уверенно. – Агентство «Острый нюх»?

– Да, проходите. – Я вежливо улыбнулась. – Вы не ошиблись. Тапочки чистые, у нас домовой присматривает за всем, – на всякий случай добавила я.

Очень уж аккуратненько выглядела младшенькая сестра. Модная кожаная курточка – как по мне, так уже прохладно в такой рассекать, – под ней – брючный костюм из хорошей ткани, шелковая блузка и ботинки на каблуке. Неброский, но хорошо сделанный макияж, короткое каре уложено явно не с помощью обычного лака и не в домашних условиях. Марина еще раз огляделась, потом молча разделась и прошла за мной в гостиную. Снова в ее глазах мелькнуло удивление, девушка опустилась на край кресла, покосившись на меня.

– Чай, кофе будете? – предложила я, не торопясь садиться.

– Нет, мне бы домой поскорее, – сразу обозначила границы Марина. – Спрашивайте, и я пойду. Вообще не пойму, с чего Лариска вас впутала. – Она фыркнула и пожала плечами. – Вечно ей всякая мистика и чушь видится, а как мама умерла, так и истерики пошли, и нервные срывы. – Марина вздохнула и покачала головой.

Хм. Что-то я не заметила в Ларисе особенной нервности. Напугана, да, но не истеричка тем не менее. Не наговаривает ли? Я решила не вдаваться в подробности, лезть в личную жизнь клиентки задачи не было. Задала несколько обычных вопросов про семейные тайны и проклятия, Марина спокойно и даже равнодушно ответила, что о таких не знает. Я покосилась на изящную статуэтку рядом с телевизором – наш штатный детектор лжи, очень полезный артефакт. Хрустальный шарик на ладони девушки в тунике оставался прозрачным. Не врет. Я не стала ходить вокруг да около и в лоб спросила:

– Что вы знаете о драгоценной броши, которую нашли у всех трех погибших? – Я внимательно наблюдала за лицом Марины и только поэтому заметила тень беспокойства, мелькнувшую на ее лице.