Агентство Пинкертона [Сборник]

Оставалось только проверить свои предположения. Оставалось только убедиться в том, что перед ним — чудесный двойник Томаса Мойера.

Виновник всей этой бури, проносившейся в мыслях обалдевшего сыщика, как ни в чем не бывало рассматривал альбомы уголовных героев. Глядя на него, можно было подумать, что он и не рассмотрел как следует фигуры преступника на своей злополучной фотографии. Иначе, пожалуй, его спокойствие было бы все же нарушено. Выждав столько времени, сколько по его мнению, было достаточно для рассмотрения снимка, он захлопнул альбом и взглянул на своего собеседника.

— Ну, что? Не находите ли вы, что этот снимок — блестящая улика и что лицо преступника получилось достаточно отчетливо, чтобы узнать его при случае?

— Но ведь… Но ведь это лицо… Это лицо… Осмелюсь полюбопытствовать… с кем имею честь говорить?

— Сорок тысяч могил… Простите, мистер… — вскочил, как ужаленный, странный посетитель, — я не успел отрекомендоваться: Томас Мойер, председатель Западной Федерации Объединенных рудокопов.

Сыщик внезапно рассвирепел.

— А вы заметили, уважаемый мистер, что этот бандит на вашем снимке похож на вас, как две капли воды? — заорал он вдруг, вскакивая с кресла.

Томас Мойер закивал обрадованно, весь как-то еще более оживившись.

— Да, да. А вы тоже заметили это?

Это дурашливое поведение привело сыщика в окончательное бешенство.

— Я ли заметил? Не прикидывайтесь дурачком. Да этой карточки достаточно, чтоб вас повесить. Понимаете?

И мгновенно мелькнула мысль:

— В этом снимке — подавление стачки, гибель Федерации. Кем бы ни был запечатленный на нем преступник, — отвечать за своего неизвестного двойника должен этот проклятый рудокоп и его чертова организация.

Миг — и стальные наручники, столь неожиданно обеспечивающие успех колорадским кровососателям, были ловко наброшены на опешившего рудокопа. Деликатно сидевшему в сторонке мистеру Хейду оставалось только смотреть и изумляться.

— Ну, это уже слишком, — заворчал рудокоп. — Вы остре-ножили меня, милый Мак, как хорошего мексиканского мустанга. Если вам так не нравится мое лицо, снимите с меня хоть волосяные украшения. Может быть, тогда вы убедитесь, что я больше похож на Пинкертона, чем на Томаса Мойера.

_________

Искусством гримировки король шпиков действительно отличался, как, равным образом, и склонностью к дешевым эффектам.

— Эта невинная шутка, которую и позволил себе, — мой ответ на все ваши тревоги, — сказал он лидеру промышленников мистеру Хейду. — Ваша депеша, милый Мак, о скандале на плавильном заводе дала мне понять, что не сегодня-завтра вся моя постройка разлетится, как карточный домик. В Западной Федерации работают с нажимом, такого сильного противника у нас еще не было. Но горе тем, кто пытается одолеть меня. Они сами готовят себе могилу. Мое слово — закон, мистер Хейд. Через месяц рудокопы будут смирней анчурийского мула.

— Вы хотите сказать… — начал просиявший Хейд.

— Что далеко еще не все пропало, черт побери, что победа будет за нами. Неудача с Робертом Смитом будет стоить рабочим — их Федерации, и жизни — ее вождям. Этот фотографический эскиз — только проба мимоходом, задуманная мною в поезде… Гарри, как видите, снимает неплохо, даже моментальным «Коуджемсом». Но это не все. Преступление, в котором мы обвиним Федерацию, — еще впереди. Не забывайте, милый Хейд, что не позже, как завтра, у Федерации будет новый председатель вместо моего вляпавшегося друга Роберта Смита. И если на днях будет зверски убит кто-нибудь из промышленных лидеров, то доказать, что это — очередной акт преступной банды, именующейся Западной Федерацией, — сумеет только один человек в Соединенных Штатах, и человек этот…

— Нат Пинкертон! — в один голос воскликнули два колорадских бандита.

Сыщик хитро оскалился и зловещим хищным огоньком вспыхнули его глаза.

_________

Чтобы понять, с каким восторгом приняла вся свора копе-и заводовладельцев новый дьявольский план Пинкертона, читатель должен знать, что Западная Федерация американских рабочих была более, чем другие юнионы, активна в вопросах классовой борьбы и политики. Пинкертон, с помощью колорадской администрации, уже одержал для промышленников победу в нескольких крупных стачках, как, например, в стачках Крипль-Крик и Теллюрайд. Но перепуганные собственники уже не довольствовались очередными победами. Они мечтали совершенно уничтожить, раздавить Федерацию, имеющую колоссальное влияние на рабочие массы Соединенных Штатов. Новый план Пинкертона должен был увенчать, наконец-то, так долго лелеемые владельцами надежды.

Спустя две недели по приезде Пинкертона в Денвер, американские граждане были взволнованы сообщением о кошмарном убийстве владельца антрацитовых копей, городского головы и полковника национальной гвардии Оскара Стененберга. Шахтовладелец был найден мертвым, с размозженной головой, в своей постели. Обстановка убийства носила все следы грабежа.